– Коннер здесь?
– Минут десять назад приехал. Карлос и еще один парень внесли его в трейлер на таком вроде стула, из полотна и двух кусков пластиковой трубы.
Флинн допила кофе.
– Томми уехал? – спросила она.
– Не видела его. Я там кофе сварила на всех, отнеси им.
Через несколько минут Флинн, умытая, быстро шла к трейлеру. Большой оранжевый термос при каждом шаге бил ее по колену. Дорожка выглядела так, будто по ней, увязая в грязи, промаршировала рота солдат, хотя ходили тут лишь бертоновские ребята и Томми, но, видимо, много раз. Маленький дрон пронесся со стороны дома, завис на мгновение и полетел дальше.
Бертон, в серой водолазке, голубых трусах-боксерах и развязанных кроссовках, сидел в открытой двери, и его лицо было белее незагорелых ног. Флинн остановилась, термос в последний раз ударил ее по колену.
– Ну?
– Ты не сказала мне, что от этого тошнит.
– А ты меня не спросил. Ни о чем.
– Ты спала. Я захожу, та штука на кровати, Эдвард сидит рядом. Ты же знаешь, я видел, как Коннер подключался. Ты бы так же поступила на моем месте.
– Эй, Флинн! – крикнул Коннер из трейлера. – Что там у тебя?
– Кофе.
– Давай сюда. Здесь раненый боец.
– Что ты сделал? – спросила Флинн Бертона.
– Загрузился в твою подружку. Встал, блеванул, уложил первого же, кто вбежал в комнату.
– Черт. Кого?
– С косичкой. Одет как на похороны.
– Оссиан. Ты мне все там испортил, да?
– Тлен его вылечила. Чем-то средним между бычьими яйцами и медузой. У нее что, контактные линзы?
– Что-то вроде пирсинга. Сколько быстроты, решимости и натиска ты в это дело вложил?
– Он злится на меня, не на тебя.
– Долго ты там пробыл?
– Часа три.
– И чем занимался?
– Обустраивался. Перелез из твоей подружки в другую штуку, от которой хоть не краснел на каждом шагу. Обсудил бизнес-планы с четырехглазкой. Твоя девочка вообще кого должна изображать?
– Никто не знает.
– Я всякий раз подпрыгивал, как видел себя в зеркале. На тебя смахивает.
– Просто прическа такая же.
– Раненый боец хочет кофе! – заорал Коннер.
– Встань, – сказала Флинн. – Пропусти меня.
Бертон встал. Флинн поднялась по ступеням и прошла мимо него. Коннер полулежал на койке, подложив под спину подушку Бертона и синий вещмешок Мейкона. Глядя на черные сосиски из полартека на месте недостающих частей тела, Флинн вспомнила, как Коннер бежал в периферали.
– Что такое? – спросил Коннер, смотря на нее.
– Да вот вспомнила, что чашки забыла.
– У Бертона есть, – сказал Эдвард с китайского кресла. Она нагнулся и вынул из прозрачной мегамартовской коробки желтую резиновую кружку.
Флинн поставила термос на стол рядом с белыми проводами, идущими к ее телефону.