Клокотала Украина (Панч) - страница 65
Немного погодя по улице проехали два запыленных всадника.
— Ну, а татары где? — перебивая друг друга, спрашивали их чигиринцы.
— Какие татары? Это наши хлопцы с пастбища возвращались.
Вскоре прибежал запыхавшийся и перепуганный хорунжий Лава. Еще с порога крикнул:
— Удрали!
— Кто?
— Дончаки! Уже и виселица была готова, а тут переполох поднялся. Известно, все — кто куда. Возвратились назад, видим: и стража связана, и подвал пустой.
— А вы говорите, не было татар!
— Ну да! — растерянно ответил Лава. — Ну, леший с ними, я из-за них забыл уже, что и пил.
Гости снова стали рассаживаться за столом, но в это время в комнату вошел Мартын и сначала незаметно подал знак Кривоносу, потом громко сказал:
— Кони готовы, пан атаман!
Жена хорунжего, увидев, что Кривонос и в самом деле собирается уезжать, даже руками всплеснула.
— Не любишь ты мою племянницу, пан Максим... И не приголубил ее как следует...
— Верно, верно... — поддакивал Лава. — Казакуем мы, брат, всю жизнь, а князем бываем раз на веку.
— Должен спешить, и без промедления. Ты уж не сердись, моя женушка, — сказал он ласково Ярине, — не гневайся на своего мужа. О том же всех с поклоном прошу.
Вскочив на коня, Максим сказал:
— Соблюдай себя по закону, Ярина, а я буду думать, как бы поскорее вернуться.
— Счастливой дороги, мой пане! И вам, казаки, того желаю!
Все поклонились в ответ на ее слова, и только хмурый Остап словно уколол ее своим взглядом...
Родственники возвратились в дом, а Ярина все стояла на дороге и махала платком, пока казаки не скрылись за вербами. Теперь их можно было еще увидеть из сада, когда будут выезжать на степную дорогу. Ярина вдруг, словно опустошенная, обессиленным шагом подошла к обрыву и упала на зеленую траву. От опьяняющих, сладких запахов нагретого солнцем репейника и горькой полыни туманилась голова. Ярина вытянулась, прижалась упругой грудью к теплой земле и, вцепившись пальцами в шелковую траву, замерла в сладкой печали от терпкого, как терн, какого-то еще неизведанного чувства.
ДУМА ТРЕТЬЯ
Перед ляхом гнутся, клянчат
И милости и ласки,
С Украины бедной тянут
Сорочку, запаску...
НАД РЕЧКОЙ ТЯСМИНОМ
I
Хутор Суботов стоял над речкой Тясмином — там, где она разливалась в широкие затоны. Лет сорок назад эти пустынные земли впервые заселил урядовец Чигиринского староства Михайло Хмельницкий. В 1620 году, когда коронный гетман Жолкевский собирался на войну с турками, чигиринский староста послал ему в подкрепление свой дворовой полк. В этом походе принял участие и Михайло Хмельницкий со своим сыном Богданом, только что возвратившимся из Львова, где он учился в иезуитской коллегии.