— Послушай, Киота, — наконец глухо произнес он, избегая смотреть в мою сторону. — Сегодня утром я имел очень неприятный разговор с Вашарием. Клянусь сердцем, я впервые видел его настолько разгневанным. Он рассказал мне про проделки моей матери. Киота… я… я прошу прощения у тебя. Мне очень тяжело, я никогда ни перед кем не извинялся, но… Твое пари… Я никогда не чувствовал себя настолько оскорбленным. Оно больно ударило по моему самолюбию, но потом я понял… В общем, Киота, я полный дурак. Прости меня, пожалуйста.
Впервые с момента своего визита ко мне он поднял на меня глаза. Потемневшие от волнения, исполненные раскаяния. А я не знала, что сказать в ответ. Опять Вашарий! Такое чувство, будто он стал моим хранителем, незримой тенью стоящим за спиной и охраняющим от всяких бед.
— Твои извинения приняты, — холодно ответила я, прерывая поток его бессвязных оправданий. Криво улыбнулась, пытаясь смягчить невольную грубость. — Дольшер, все в порядке. Как говорится, все хорошо, что хорошо заканчивается. И я не держу зла на твою мать. Она поступила так, как подсказывало ей сердце.
— Зато я держу! — с неожиданной яростью прорычал Дольшер. Шагнул ко мне, сграбастал в охапку, словно несмышленую девочку. — Киота, моя маленькая Киота. Прости, я очень, очень виноват перед тобой. Я сделаю все, лишь бы загладить свою вину. Слышишь меня? Все!
Я молчала, глядя в его насыщенно-желтые глаза. Кожу жгло от его объятий, губы чесались так, будто их покусали сотни пчел. Быть может, прав Вашарий? Лучше сделать что-нибудь, чем потом всю жизнь корить себя за упущенную возможность. Дольшер поступил жестоко, но и я не была с ним честна. В общем-то мы квиты. У него хватило смелости признать ошибки. Даже представить страшно, чего ему стоил этот визит. Ему, признанному сердцееду и ловеласу, просить прощения у обычной магички средней руки, осмелившейся поспорить на его чувства!
— И ты извини меня, — сказала я, выдавливая слова из пересохшего горла. — Когда я заключала пари, то даже не представляла, как все повернется в итоге.
— Надеюсь, ты не успела в те несколько минут визита Марьяна поспорить с ним еще на что-нибудь? — лукаво прошептал Дольшер, щекоча своим дыханием мое ухо. — Иначе я этого мерзавца отправлю в самый дальний из обжитых миров!
— Нет. — Я расслабилась в объятиях Дольшера, позволив тугой пружине напряжения отпустить меня. — Не поспорила. А почему это тебя так волнует?
— Я подумал, что этот комплект должен божественно смотреться на тебе. — Дольшер легонько поцеловал меня в лоб. — Не хочешь продемонстрировать? А потом вместе решим, стоит ли его возвращать в магазин.