По лицу Бертрама пробежала мимолетная улыбка.
– Разумеется. Насколько я понимаю, вы в восторге от себя, потому что я тоже получил ваше письмо.
– Да? Я не посылал вам писем.
Бертрам сел.
– Вас удивит, что ваш прихвостень тоже это отрицает. Ага, вижу, вы удивлены. Неужели вы действительно считали, что я пойду сам? – Он усмехнулся. – Вы действительно считали, что эти документы подлинные? Их составила ваша жена – по сути, это была ее идея.
Бертрам заслуживает того, чтобы перерезать ему горло – за то, что он посмел упомянуть Маргарет. За то, что с такой небрежностью говорит о том, что должно стать его позором и бесчестьем.
Но Аластер продолжал держать руки по швам, его лицо оставалось непроницаемым. Насколько он понял, Бертрам был уверен, что сделал удачный ход.
– Я не понимаю, – сказал Марвик. – Вам придется мне все рассказать.
Бертрам вздохнул.
– Стоит ли? Все эти грязные тайны, которые вы собирали, вообразив, что это дает вам некое превосходство, – что вы собирались с ними делать? Вы и вправду вообразили, что благородные люди будут поддерживать шантаж? – Он покачал головой. – Маргарет была со мной согласна. Это просто не сделано. А если бы у вас хватило… пошлости попробовать… что ж, думала она, а я с нею соглашался, как удобно было бы, если бы ваш шантаж был направлен против вас же. Если бы доказательства, которые вы собирали, на самом деле оказались сфальсифицированы, а вы когда-либо попробовали бы воспользоваться ими, именно вас назвали бы мерзавцем.
Аластер держался очень спокойно. Папки с материалами по Бертраму, которые украла Оливия Джонсон… это о них он сейчас говорит.
– Они были фальшивыми, – тихо произнес Аластер.
– Вы глупец! – Бертрам начал краснеть. Рыжие никогда не могут скрыть такое интересное и пикантное чувство триумфа. – Разумеется, они были фальшивыми. Неужели вы в самом деле считали, что я настолько глуп, чтобы ввязываться в сомнительные сделки с землей? Но нет, вы вообразили себя куда умнее. Таким образом вы погубили сами себя, Марвик, поскольку, как вы догадываетесь, не я назначил сегодня ту встречу. От моего имени на нее отправился Скотленд-Ярд.
Аластер почувствовал, как что-то внутри него шевельнулось – быстро, но ощутимо, из-за чего сместился центр тяжести.
– Понятно, – кивнул Марвик.
Чувствовать свою правоту – чувствовать интуицию, правота которой подтвердилась с такой безумной горечью, а потом, после всего, оказаться не правым, оказаться полным слепцом: Оливия не лгала о своих намерениях.
Она попыталась использовать документы для того, чтобы шантажировать Бертрама. «У нас с вами общий враг», – сказала она.