Оливия смотрела в окно, потому что попросту не знала, какими глазами смотреть на него. Целых четыре дня она пестовала своей гнев на герцога. Но как только он вошел в камеру, все ее усилия пошли прахом. Он спас ее. Как она может снова разбудить свое чувство обиды? Прежде Оливия думала о том, каково это – иметь такого друга, как герцог. Теперь она знала, что это означает свободу – в буквальном смысле слова. Герцог Марвик мог вытащить человека из Ньюгейта с такой же легкостью, с какой другой мог обрушиться с угрозами на нищего за то, что тот занимает место на тротуаре.
Оливия смотрела на суету дневного транспорта. Как странно, что солнце на небе все еще светит! Ей казалось, что она пережила целое столетие, а то и больше, сплошного кошмара, с тех пор как она утром вошла в Сент-Джеймс. Оливия прикоснулась к щеке – та была горячей и мягкой.
– Вот. – Марвик пересел на ее сиденье, взял ее за подбородок и повернул его к свету. От близости и смелости герцога она замерла.
Оливия еще не совсем забыла о том, как он прикасался к ней в спальне. Если он сделает это еще раз, – черт с ней, с благодарностью! – Оливия ударит его.
Но через мгновение он отпустил ее и вновь сел на свое место.
– Да, это отвратительно, – спокойно промолвил он. – Палкой били?
– Всего лишь кулаком.
Всего лишь. Она поежилась. Оставаясь на месте, Марвик рассматривал Оливию. Он был слишком широкоплеч и длинноног, чтобы им обоим хватало места. Его бедра касались ее бедер, его колено упиралось в ее грязные юбки. Потому что за каждый дюйм, который она ему уступала, он, без сомнения, намеревался отвоевать милю.
Впрочем, Оливии нравилось чувствовать его тело рядом со своим. Это не было желанием – для этого она слишком измучилась. Но герцог высок, силен, он обладает властью – из такого человека получается очень хороший щит. Защитник… Оливия попыталась остановить поток мыслей. Он не рыцарь. Но он спас ее из тюрьмы, так что на некоторое время она позволит ему толкать себя, как ему вздумается.
При повороте карета накренилась на бок. Выглянув в окно, Оливия увидела удаляющиеся контуры пивной «У Суона и Эдгара». Но в дом Марвика надо ехать другой дорогой!
– Куда мы направляемся? – спросил она.
– Вы скоро узнаете. Они говорили, что вы целились в них из моего пистолета. Это правда?
– Нет, конечно! – Оливия и не знала, что полиция может быть такой жестокой. Она ожидала Бертрама возле дома птичника в парке Сент-Джеймс. К ней подошел пожилой полицейский и ударил ее по лицу. – Они не сказали ни слова. Они даже не спросили моего имени. Они смотрели на меня, угрожали, и я ощутила… – Она нервно усмехнулась. – А потом, неожиданно…