Прижав кулак к губам, Оливия вцепилась зубами в костяшки пальцев. Она совершенно забыла первоначальную цель! Аластер отвлек ее. Он невольно наполнил ее голову пустыми мечтаниями. Он не предложил ей ничего постоянного, – лишь мимолетное забытье, дарованное наслаждением. Но она каким-то образом не настроила воздушных замков. Она все еще не в безопасности. И герцог не будет с нею вечно.
«Однако вовсе нет необходимости», – внезапно подумала она, – «предавать эту тайну огласке». Для того чтобы обеспечить себе безопасность, ей нужно лишь убедиться в том, что Бертрам никогда не сможет причинить ей зла – если, конечно, ему захочется, чтобы о его браке с ее матерью так никто и не узнал. Правда может храниться в подвале у адвоката. И если с Оливией что-то случится, о его бесчестье сразу же станет известно всем. Но только тогда. Вот что нужно знать Бертраму.
Баронесса вышла из дома с видом хозяйки, которая поспешно раздает последние поручения. Она была из тех женщин, которые любят своих детей, – это очевидно. И она наверняка захочет узнать, что их счастье зависит от хорошего поведения ее мужа. Ее уверенная походка, высокомерный крен ее шляпки убедили Оливию, что у жены Бертрама достанет самообладания и смекалки для того, чтобы убедить мужа не делать глупостей. Пока это касается ее детей, она наверняка удержит его от плохих поступков.
Оливия прямо сейчас может положить всему этому конец, без опасности для себя – с помощью баронессы.
Набрав полную грудь воздуха, она вышла на траву.
– Миледи! – крикнула Оливия, когда баронесса дошла до кареты. – Я должна поговорить с вами.
Баронесса удивилась, а затем взглянула на нее, как на какое-то насекомое.
– Должны? В самое деле?
Вероятно, она приняла Оливию за нищенку, потому что ее платье было испачкано после поездки в деревню.
– Вы не знаете, кто я, но, уверяю вас, я…
– О, я отлично знаю, кто вы. – Баронесса тихо постучала в дверь кареты, и та широко распахнулась. Заглянув в нее, она приказала: – Мистер Мур! Разберитесь с этим, пожалуйста!
* * *
Аластер рывком открыл дверь.
– Где она?
Бертрам, сидевший в кресле перед камином, посмотрел на него с испугом и изумлением.
– Что за черт! – воскликнул он.
Позади зазвучали шаги, лакей схватил Аластера за локоть.
– Ваша светлость, он ворвался через…
Бертрам вскочил на ноги.
– Вы с ума сошли! Врываться сюда таким образом!
Сошел с ума? Изо рта Аластера вырвался мрачный смешок. Он два часа прождал в пустой квартире, ожидая услышать шаги Оливии, время ползло, но дверь оставалась закрытой. И – да, возможно, в этом затянувшемся ожидании Аластер стал терять себя, потому что разум отказывался назвать хоть какие-то существенные причины ее долгого отсутствия. Она не могла убежать – Аластер не давал ей повода для этого.