Она в ужасе прижала руку ко рту. Где она это взяла?
Похоже, Марвик тоже был потрясен. Он несколько долгих мгновений молча смотрел на нее. А потом повернулся и пошел прочь.
– Нет… Подождите! – Эта несчастная книга! Оливия стала обходить вокруг комода, но остановилась, услышав его рычание – честно говоря, скорее, львиное, чем собачье, – а затем раздался громоподобный, ужасающий грохот.
Оливия увидела герцога.
– Ваши книги, – промолвил он с дикарской ухмылкой, – видали и лучшие дни.
Он перевернул книжный шкаф.
– Ах вы, невежа! Вы… – Схватив в охапку газеты, Оливия понесла их к расположенному в гостиной камину. – Топливо для очага! Какой прок отшельнику от новостей…
Его руки схватили ее за плечи. Он с такой яростью развернул ее, что Оливия, дабы не потерять равновесия, уцепилась за первую попавшуюся под руки опору, которая оказалась… самим Марвиком.
Оливия оторопела. Да, это ее руки сжимают его руки. Его руки. На ощупь они напоминают железо.
Он вышел. Вышел из своей спальни.
Ее пальцы отпустили его, словно схватились за раскаленные угли. Но убежать она не успела: герцог схватил ее за локти. Он прижал их к ее ребрам и держал Оливию перед собой, обжигая ее тяжелым, как у кузнечных мехов, дыханием.
Она осмелилась поднять на Марвика глаза. Его лицо превратилось в устрашающую маску, силу его гнева можно было определить по бьющейся на виске жилке. Взгляд Оливии скользнул с его устрашающе остекленевших голубых-голубых глаз и опустился на кучу газет, упавших на пол.
Когда дело дошло до последних новостей, она уже не испытывала былого вдохновения.
– Вы… – очень низким голосом начал герцог, но тут же замолчал – наступила тишина, как перед падением гильотины.
Но если бы он и договорил, его предложение не сулило бы Оливии ничего хорошего. Она попыталась шевельнуть губами, но они совершенно одеревенели.
– Как хорошо, – с трудом промолвила она, – видеть, что вы вышли из своей спальни.
В яблочко! Марвик отскочил от Оливии и, пошатываясь, отступил назад. А потом огляделся по сторонам невидящим, обезумевшим взором, словно только сейчас понял, где находится.
Это ее шанс! Она убежит.
И он тоже убежит – прямиком в спальню.
Казалось, суставы Оливии заржавели и застыли, так сильно они сопротивлялись ей, когда она присела на корточки, чтобы собрать газеты.
– Вот, – сказала Оливия, протягивая газеты герцогу и моля бога, чтобы он не заметил, как дрожат ее руки. – Почитайте их на диване. – Это предложение прозвучало как истеричный вопль. – Здесь очень хорошее освещение!
Не сводя с нее глаз, герцог потянулся к газетам, как человек, плывущий под водой – очень-очень медленно, но вместо газет его руки сжали запястья Оливии.