Оливия услышала, как он тихо выдохнул. В зеркало посмотреть она не решалась.
Молчание становилось напряженным, вызывающим. Ей хотелось отскочить от него и свернуться в мячик. Вместо этого она очень быстро отрезала его космы ножницами, не особо заботясь о результате. Главное – укоротить волосы, не поранив герцога. Это ужасно, но пойдет ему на пользу: Викерз позднее поправит все огрехи.
В конце концов она была вынуждена вновь попасть в его поле зрения. Оливия заставляла себя смотреть только на его волосы – даже за сто фунтов стерлингов она сейчас не встретилась бы с ним глазами. Лицо Оливии по-прежнему пылало ярким огнем, а при мысли об этом она краснела еще сильнее. Черт возьми!
Но волосы, падающие ему на лицо… Ей ведь придется укоротить и их. Кстати, именно из-за них она уговорила его постричься. Оливия постаралась взять себя в руки и затаила дыхание, прежде чем отодвинуть волосы с его виска.
Марвик смотрел прямо на нее.
Его внимание казалось Оливии раскаленной головешкой, поднесенной к щеке. Она не будет смотреть на него, но и без того она прекрасно представляла его глаза – такие же насыщенно-голубые, как океанская лазурь. Его дыхание – горячее, нежное – касалось ее руки. Наклонившись, Оливия коснулась запястьем его щеки и почувствовала жесткость бороды. Во рту у нее пересохло.
Нет. Все это происходит не на самом деле. Она старалась как можно быстрее стричь его. Герцог был так близко, что Оливия ощущала аромат мыла, исходящий от его кожи. Чистый, свежий мускус. Ее сердце трепетало, она была не в состоянии даже ровно дышать.
Но она же не из тех женщин, которые чувствуют все это. Их не связывают интимные отношения. Она помогает ему не потому, что он ее волнует. У нее расчетливое, эгоистическое сердце и преступные намерения. И она его не привлекает. Оливия Холлидей не засматривается на каждого мужчину, и меньше всего – именно на этого.
– Ну вот, – наконец с облегчением промолвила Оливия. Однако она понимала, что все это не прекратится, когда она отложит в сторону ножницы. Лучше бы ей никогда не прикасаться к нему.
Подняв голову, Марвик начал вертеть ею из стороны в сторону, разглядывая свое отражение в зеркале. Так, во всяком случае, казалось Оливии, потому что она все еще не решалась посмотреть прямо на него.
– Что ж, – сказал наконец герцог, – это вполне… безобразно.
Из груди Оливии вырвался смешок. Она зажала рот рукой, стыдясь этого бессмысленного звука.
– Да, – сказала, а точнее, выдохнула она, потому что ей снова хотелось рассмеяться – просто от волнения. – Боюсь, это… – Еще один смешок вырвался наружу – оскорбительный, неестественный, порожденный, безусловно, каким-то дурацким флиртом. Она наконец заставила себя встретиться с его взглядом в зеркале: ее глаза были широко распахнуты и полны изумления – это были чьи-то чужие глаза.