— Здравствуйте, Крылов! — раздался звучный голос Паррота. — Мы беспокоились за вас. По-моему, в этом доме вы в опасности. Представьте нас хозяину жилища…
— Но это же Туманский! — воскликнул Давид Иероним. — Я узнал его! Георг Фридрих, это — Туманский! Цензор Туманский!
— Тот самый? — спросил физик.
— Тот самый!
— Так вот он каков… Крылов, вам удивительно повезло — вы подружились с единственным жителем Риги, кому ни один порядочный человек не подаст руки, — холодно сказал Паррот. Но Маликульмульк уже знал, что его спокойствие обманчиво, и содрогнулся — столько силы и презрения ощутил в голосе своего приятеля.
— Я вас не знаю и знать не желаю, сударь, — огрызнулся Федор Осипович по-русски. — Оставьте нас в покое.
Гриндель догадался, о чем речь.
— Послушайте, вы, старый доносчик. Если я узнаю, что вы преследуете господина Крылова, то сам — сам, не боясь испачкать руки! — отведу вас в Цитадель и сдам в смирительный дом! Если я скажу, что вы умалишенный и опасны для общества, мне поверят!
Маликульмульк еще не видывал Давида Иеронима в такой ярости. Но Паррот, видимо, лучше знал своего друга он с одобрительной улыбкой следил за Гринделем, тот же продолжал:
— Вам было ясно сказано — уезжайте отсюда, ищите другого места для своих гадостей! Так нет же, вы остались! И для чего, позвольте спросить? Для новых гадостей?
— Давид Иероним, вы неправы! — воскликнул Маликульмульк. — Я знаю господина Туманского очень давно, мы вместе издавали «Зритель», он много нам с Рахманиновым помогал!..
— Как ты думаешь, Давид Иероним, для чего этот господин остался тут? — не обращая внимания на выкрики Маликульмулька, спросил Паррот.
— Для чего? Неужели тебе не ясно?!
— Да скажите им, кто вы, Федор Осипович! — взмолился Маликульмульк. — Тут недоразумение, мы должны его разъяснить!
— Я ничего разъяснять не стану, я не обязан отчитываться перед аптекарями. Начальник мой стоит неизмеримо выше, — отвечал Туманский. — Извольте выйти вон!
— Извольте помолчать, — сказал на это Паррот. Все это время он держал правую руку за бортом шубы, но вот достал — и Маликульмульк увидел знакомый пистолет.
Было совершенно необъяснимо — для чего физик бродит по улочкам тишайшей Риги с оружием, да еще готовый выстрелить в любую минуту. Пистолетов, сабель и даже ножей Маликульмульк не любил — как всякий философ, он даже отчасти презирал оружие.
Судя по лицу Паррота, он был готов стрелять при первом же поводе для стрельбы.
— Георг Фридрих, ты не спускай с него глаз, а я попробую найти его архив, — попросил Гриндель.
— Вы без всякого права хотите произвести тут обыск? — возмутился Федор Осипович.