— приговор западной цивилизации. Любовь двоих молодых и красивых людей выродилась в страсть, а
главная составляющая страсти — не Божественная, а животная, физическая.
44
Эпоха Возрождения сменилась эпохой Просвещения с ее поклонением духовному и
материальному, и если раньше люди говорили: «Бог забрал душу», то потом стали говорить: «Человек умер,
это несправедливо и жестоко».
Для Ромео и Джульетты человеческое счастье, то есть телесное, духовное и душевное наслаждение,
оказалось гораздо важнее чувства любви. Потому каждый из них, не задумываясь, убил себя, не перенеся
потери близкого человека. Тело сделали высшей целью и смыслом жизни. Тело поставили на пьедестал и
стали ему молиться. И незаметно оно стало убивать душу, форма — уничтожать содержание.
Эта тенденция, начавшаяся несколько сотен лет назад, в настоящее время приносит
соответствующие плоды. Если бы у Ромео и Джульетты родился ребенок, он, скорее всего, имел бы
тенденции дьяволизма и распада души.
Кстати, история дает нам пример подобного ребенка. Это один из основоположников фашизма —
Фридрих Ницше. Его отец и оба деда были лютеранскими священниками. Вроде бы они все делали пра-
вильно. Но кризис христианства привел к постепенной утрате содержания и торжеству формы. Юный
Ницше хотел быть счастливым. Он был невероятно талантлив и чувствителен, но его душа устремлялась не
к любви, а к духовности и чувственности.
Рано или поздно он должен был пройти инициацию, то есть посвящение в состоявшегося мужчину.
Нужно было пройти крах будущего, разрушение идеалов и надежд, унижение своей чувственности. Это
могла быть собственная смерть или смерть близкого человека. Маленькой смертью является предательство
или расставание с близким человеком. Влюбленный Ницше очищение получил через предательство
любимой женщины. Прочный и незыблемый духовный и материальный мир в одно мгновение рухнул. Но
Ницше не умел любить, родители его не научили.
Потеря была для него непереносимой. И то, что потом он начал слепнуть и попал в
психиатрическую клинику, было вполне закономерным результатом трагедии, которую он не смог
перенести. Он пытался отказаться от страсти и увлечения женщинами, а на самом деле отказывался от
любви. Поскольку любить его душа не умела, одну страсть он попытался заменить другой. Поклонение
инстинкту продолжения рода он заменил бешеной концентрацией на инстинкте самосохранения.