Отвлекшись от всего, Шабанов расшнуровал ботинки, содрал их и, расстегнув «молнии» на мокрых штанинах, обнаружил, что левая икроножная мышца пробита насквозь, а на правой есть лишь входное отверстие: пуля сидела где-то в мякоти.
И это сейчас становилось лучшим доказательством, что сумасшедший спуск по реке и засады, устроенные на порогах, не бред! Все было! А иначе кто же тогда прострелил ему обе ноги?.. Причем не понять, одной пулей или двумя? Судя по кровоточащим, черным и на вид совсем не опасным ранам, калибр оружия был мелкий, по крайней мере, не «девятка», то есть не сам себе прострелил.
Шабанов, как смог, сделал первичную обработку, после чего забинтовал ноги, и когда более-менее привык к виду своих ран, как-то ненавязчиво сделал открытие: ступни согрелись так, что стало горячо, окровавленные носки и, главное, толстые, высотные ботинки, вконец размокшие, парили, словно у костра висели, и уже подсохли сверху. Да и сам окончательно согрелся и ощутил знакомую осоловелость, словно в офицерской столовой после аэродромных занятий.
И комбез просох, вместе со свитером и футболкой под ним!
Тогда он снова попытался разобраться, откуда идет тепло. Камин давно не топили, обшитые вагонкой стены прохладные, пол тоже без подогрева, а воздух в доме настолько теплый, что скоро придется раздеваться!
Десять минут назад входил, как в ледяной склеп, вот же часы на стене висят и показывают четверть третьего ночи. Куда этот горнолыжник запихал отопительные приборы?
Судя по просторам и малонаселенности, он, Шабанов, упал на территории России, но если судить по обстановке в доме и техническому прогрессу, наверняка это Япония. Последние полста лет они не оружие изобретали, а делали все во имя человека и на благо его, и такого навыдумывали! Стоит где-нибудь в углу неприметная коробочка – и оттуда горячий воздух. Вошел, свет включил, она и заработала. Потому что одним камином такое пространство не нагреешь, тем более зимой – без печи в каменных стенах не выжить…
Он спохватился, вспомнив, что уже не первый раз ломает голову над тем, что не подлежит пониманию, как тот кусок земляничного мыла, неведомым образом очутившийся в лодке. Причину следует искать в себе самом, в своем воспаленном воображении и, чтобы окончательно не свихнуться, лучше воспринимать мир, каков он есть, со всеми необъяснимыми причудами и явлениями, как он воспринимается в детстве.
Можно спросить у взрослых, почему течет вода в реке, отчего цветет черемуха или гремит гром, однако от их ответов ничего не изменится. Все равно никогда не понять сути явления: ученые мужи на это жизни кладут, а мир как был «черным ящиком», напоминающим «принцессу», так и останется.