— Значит, вы летели с Бермуд, — задумчиво произнес капитан де ла Гарсиа. — И пересекли восьмидесятый меридиан…
— Конечно, — вмешался в разговор Джон Полански. — На нем мы крутим поворот на домашний курс. А что?
— Ничего особенного, — сказал Хуан Мигуэл. — Мы сегодня тоже были на этом меридиане… Итак, майор, вы ничего не нашли и на острове Ки-Уэст? А дамба? Куда могла деваться дамба?
— Этот вопрос могу вам задать и я, — отозвался Нимейер. — Предпочитаю пока собирать факты, иначе от вопросов лопнет голова. Признаюсь, растерялся, повернул назад в Форт-Лодердейл. Потом подумал, что там тоже никто нас не ждет. По какой-то причине все живое, по крайней мере, цивилизованное, исчезло с полуострова Флорида. Летим на Кубу, сказал я парням, может быть, в Гаване сумеем присесть на каком-нибудь пятачке. Но было поздно. Моя растерянность, бессмысленные полеты над Флоридой сожгли горючее. Если б не вы, акулы уже закусывали б сейчас нами.
— А я вкусный, — подал голос Полански и подмигнул Нине Власовой, заговорил с нею на ломаном языке: — Мериканьски людчик везма есть добри парень. Сталин есть биг-дженерал, Джонни есть экстралюдчик.
Нина улыбнулась штурману и ответила ему на хорошем польском языке:
— Судя по фамилии, ваши предки из Польши… Значит, мы земляки, славяне.
— О да, — воскликнул Джон. — Я мало есть говорю польски. Мой деда ехал Америка. Его хотел стрелять ваш цар…
— Он участвовал в польском восстании?
— Да-да! Шестьдесят третьем года…
Между тем капитан де ла Гарсиа спросил командира погибшей «Дакоты»:
— Почему вы летели в Гавану?
— А куда же еще? Мы надеялись, что нас подберут с воды. Между Гаваной и Флоридой оживленное судоходство, множество рыбаков.
— Видели вы суда в океане?
— Ни одного.
— Действительно, — вмешался Эб Трумэн. — Куда все подевались с моря?
— Предполагаем, что получено штормовое предупреждение, — сдержанно пояснил де ла Гарсиа.
О том, что «Палома» тоже не имеет связи, он промолчал.
— Что вы думаете предпринять, капитан? — спросил Нимейер.
— Ложимся курсом на Гавану… Юрий Алексеевич, включайте мотор. Пойдем к берегу. Курс — двести шестьдесят три градуса. Вы, майор, можете прилечь в каюте, чтобы не беспокоить руку.
— Спасибо, капитан. Я пока останусь здесь. После этого ужасного полета мне как-то не по себе в замкнутом пространстве.
Подгоняемая посвежевшим ветром от норд-оста и пятью десятками «лошадей» японского двигателя «Палома» резво побежала по океану.
Де ла Гарсиа спустился в каюту. Было слышно, как он пытается поймать хоть какую-нибудь радиостанцию. Джонни и Эб оживленно беседовали с Ниной на смеси польского, русского, английского и испанского языков… Выяснилось, что предки бортмеханика жили когда-то на Кубе, а Нина овладела испанским совсем неплохо.