Вторая мировая война началась и для Соединенных Штатов…
После капитуляции Японии Трумэн так и остался в военной авиации, только перешел из бомбардировочной в транспортную.
— Знаете, сеньора Нина, я понял, что каким бы ни был я большим инженером и даже боссом, черную шкуру мне заменить нечем, — горько вздохнув, проговорил Абрахам. — А поскольку я черный — каждый белый в Штатах, особенно южанин, может безнаказанно оскорбить меня… И тогда я решил остаться в армии навсегда. Пусть я негр, только надет на мне военный мундир. Имея дело со мной, каждый имеет дело с армией Соединенных Штатов. Понимаю, что смелым такое решение не назовешь, но я устал бояться того, что не выдержу больше, не вынесу оскорблений и сорвусь… А когда негр срывается, на моей родине ждет его только одно: смерть. Жестокая, мучительная смерть.
Участие, которое проявляла Нина к Эбу Абрахаму, заметили остальные мужчины. Хуан Мигуэл по-прежнему относился к единственной женщине на его корабле с рыцарской предупредительностью. Юрий Алексеевич и Дубинин воспринимали некое выделение Эба Власовой как должное. Будучи русскими людьми, они всегда оказывались на стороне того, кто бывал в униженном положении, независимо от его расовой или иной принадлежности, и они понимали, чувствовали некую изолированность Трумэна даже в такой небольшой группе, как экипаж «Старушки Салли». Роберт Нимейер никак не проявил своего отношения, он как будто бы и не был никогда командиром погибшей «Дакоты». Джон Полански беззлобно подшучивал над Трумэном, порою в шутках его было достаточно соли, но Эб знал, что Джонни хороший товарищ, сердце у него доброе, и не обижался.
Джеймс Октавиан Рейнолдс был самым молодым в экипаже Нимейера. Он родился в том же местечке на реке Уошито, близ города Монро, где родился и Эб. Когда-то дед Абрахама со всеми своими детьми и женой принадлежал деду Джеймса, полковнику Рейнолдсу. Об этом обстоятельстве в отношениях между их родными знали и бортмеханик, и бывший второй пилот.
Рейни, давший себе слово никогда и ничем не выдавать своих чувств, оказался не в силах сдержаться, когда в опутавший его душу клубок расовых предрассудков вплелась белая женщина.
Он решил поговорить с Ниной, поставить ее на место. И потерял самообладание, взбеленился, получив неожиданный отпор, наговорил молодой женщине дерзостей, получил от нее пару пощечин, вовсе обезумел и познакомился с тренированным кулаком Джона Полански.
На пятый день пребывания «Паломы» в районе несуществующего Порт-Артура яхта подняла паруса и легла на зюйд-ост, намереваясь выйти в Юкатанский пролив между мысами Катона на полуострове Юкатан и Сан-Антонио на Кубе.