Внезапно тело Александра напряглось. Светлана взвизгнула, а потом, словно пушинка, отлетела назад, отброшенная рукой Рома. Сконев проводил ее непонимающим взглядом, а потом вздрогнул, почувствовав, как ледяная рука сжимает его горло. Он захрипел, попытался разжать холодные пальцы, отшатнуться, но все тщетно. Хватке человека, который несколько минут бился в диком припадке и руки которого сломаны, мог бы позавидовать любой боец Триумвирата.
Александр пристально всматривался в лицо Сконева, словно старался прочесть его мысли. Константин чувствовал: стоит Рому захотеть – и он без труда сломает ему шею. Но что его сдерживает? Любопытство? Страх перед трибуналом Триумвирата? В глазах напротив нет интереса, нет страха. Черт возьми, их вообще невозможно прочитать!
— А ну, отпусти его! — послышался рядом голос Нила Джека, и тут же на руку Рома обрушился резкий удар.
Сконев с громким вдохом откатился назад, схватился за шею. Он снова мог дышать. Тяжело, больно, но это неважно.
— Как вы, капитан? — спросил Джек, не сводя взгляда с обескураженного Рома.
— Все в порядке. Поосторожней с ним…
Александр Ром оказался на ногах так быстро, что глаза Сконева не успели отметить столь внезапный переход к действиям. На его фоне движения Нила Джека казались непозволительно медленными. Десантник только занес руку для удара или перехвата, а Ром уже толкнул его в грудь, со стороны несильно, но этого хватило, чтобы Джек охнул и отлетел к сталагмиту. Земляное образование будто взорвалось, когда тело десантника врезалось в него.
Александр осмотрел пещеру.
— Нет! — выкрикнул Джи'м Скиф, когда нечеловеческий взгляд остановился на нем.
Дезертир, который все еще лежал на полу, откатился в сторону, попытался отползти, спрятаться в сгущающейся за кругом сталагмитов тени. Не удалось. Ром направился прямо к нему. Одна рука висит плетью, но в лице ни единой эмоции. Зато глаза… Скиф увидел в них все безумие космоса, сконцентрированное в одном–единственном человеке. Безумие, перед которым нет заслонов, от которого нет спасения. Безумие, впадая в которое, любое существо с равным успехом способно расшибить себе голову или выпустить кишки ближнему.
И вот сейчас это безумие надвигалось на него. Джи'ма охватил ужас. Все воспринимать, думать, чувствовать, но не иметь возможности сдвинуться с места. Бессильный что‑либо сделать, дезертир широко раскрытыми глазами смотрел на приближающуюся смерть. В том, что это действительно смерть, он не сомневался.
Внезапно Александр Ром споткнулся. Его шаги сделались неуверенными. Еще действующей рукой он схватился за голову, закричал. В заполнившем пещеру крике слились отчаянье и бесконечная злоба.