Хлоя отшатнулась, но уходить явно не собиралась.
- Ты же не можешь спать в одежде, - возразила она, очень похожая в этот момент на строгую маму упрямого пятилетнего малыша.
Гиб раздраженно заерзал в кровати.
- Я и не собираюсь.
- Тогда скажи мне, где твоя пижама, и я принесу.
- У меня нет пижамы, - прошипел он сквозь зубы.
- Что? - Казалось, она не верит собственным ушам.
- Ну нет у меня этой долбанной пижамы, - заорал Гиб. - Я голый сплю!
- Ой, - пискнула Хлоя, густо покраснев, и окинула его взглядом с головы до ног. - Ой, - повторила она, несколько раз моргнув. - Понятно. Ну, гм, тогда я забираю этот поднос и ухожу. - Она повернулась к двери. - Если тебе что-нибудь понадобится, гм, позови.
И она исчезла за дверью.
Гиб с тяжелым вздохом откинулся на подушки. И как же он должен себя чувствовать после этого?
Джина сказала бы, что нет худа без добра.
По крайней мере, хоть что-то отвлекает его от боли в ноге.
Девятая глава
Дело не только в попытках представить себе голого Гибсона, хотя, видит бог, эта мысль оказалась слишком привязчивой. Она преследовала Хлою на протяжении нескольких недель. Иногда Хлоя ночами не спала, раздумывая об этом... раздумывая о нем. И, конечно, ей сразу надо было сообразить, что в этой навязчивой идее есть что-то ненормальное.
Но она не сообразила, потому что думала совсем о другом.
Хлое казалось, что пройдет немного времени, и все ее сомнения развеются сами собой. Она надеялась, что подобно сестре Кармеле благополучно преодолеет соблазны огромного мира и вернется к Дэйву спокойной и умиротворенной.
Она ошибалась.
Она уступила соблазну.
Хлоя поняла это, когда увидела Гибсона, вылезающего из самолета.
Его лицо было искажено от боли. Он осунулся и похудел. Его пальцы, сжимающие костыли, были совсем белыми. Казалось, он едва может стоять.
И в то же время он показался Хлое самым прекрасным мужчиной на свете. Ее охватила такая бурная радость, такой прилив желания, что она еле удержалась на ногах.
Нечто подобное Хлоя надеялась пережить, вернувшись домой, сойдя с трапа самолета и бросившись в объятия Дэйва. Теперь она с ослепляющей ясностью поняла, что этого никогда не случится.
Она никогда не испытывала... и не испытает... таких же сильных чувств по отношению к Дэйву. Она любила его на протяжении долгих лет. Но не так, как Гибсона Уокера. Теперь это бессмысленно отрицать.
Хлое хотелось подбежать к нему, обнять и признаться, что она скучала без него, что все эти дни жила под впечатлением от его фотографий, что не могла дождаться его возвращения.