Вот и сейчас, прежде чем начать разговор, он приветливо улыбается Мариане, радостно, как дочь, приветствует ее, интересуется, как спала. И это после ее вчерашней вспышки. Даже как-то совестно перед ним.
- Знаете, - говорит Мариана, краснея, - мне страшный сон приснился. Всю ночь воевала с фашистами…
- Сон, как говорится, в руку. Ну так как? Ты решилась?
Мариана задумалась.
- Фриц в машине?
- Нет. Он ждет нас у себя.
- Не очень-то вежлив “жених”. Не пожелал даже нанести визит своей “невесте”.
- Это не его вина. Я так распорядился.
- Ладно. Я сейчас. Только переоденусь.
Подполковник отворачивается к окну, предоставляя ей возможность заняться туалетом.
**
*
…Дверь открыл молодой блондин; рыжеватые усы оттеняли его верхнюю губу. Стройный, среднего роста, он был ловок в движениях. Засученные рукава обнажали упругие мускулы. Он выглядел неплохим спортсменом. “Качество для разведчика ценное”, - про себя отметила Мариана.
- Гутен таг! - улыбнулся он девушке.
Разведчики без стеснения разглядывали друг друга, изучая каждую черточку в лице. Он нет-нет и проронит какое-нибудь слово по-немецки.
- Он что, другого языка не знает? - не стерпела девушка.
- Он говорит по-польски, - ответил подполковник и перевел ее вопрос.
- Вем, вем добже по-польску *, - заговорил немец на хорошем польском языке и опять улыбнулся. В насмешливых его глазах Мариане почудилось презрение к советским разведчикам, которых он так хорошо водит за нос. Мариана решила, что с ним она все равно не поедет. Незачем время зря тратить на пустые разговоры.
- Пожалуй, нам пора, - сказала она, давая понять начальнику, что ее решение не изменилось.
- Что ж, - сказал подполковник, пожимая руку немцу. - Встретимся завтра-послезавтра. А пока до свидания.
Машина мчалась по улицам Москвы, то обгоняя другие легковые, то останавливаясь на несколько минут у светофоров. Мариана смотрела на озабоченных, спешивших по своим делам москвичей и вспомнила о тех советских людях, что находились по ту сторону фронта. И с особой силой почувствовала ненависть к фашистам, которые топчут священную русскую землю, издеваются над советскими людьми.
- Глаза бы мои на них не глядели!… - вырвалось у нее.
- На кого это? - спросил начальник.
- На фашистов! Вот смотрю на москвичей, и сердце радуется. Пусть им нелегко. Но они трудятся и терпят лишения во имя победы. А те, по ту сторону фронта? Увидели бы вы, как они идут на работу в “общину”, как называют немцы колхоз. Из-под нагайки идут… Каково им сознавать, что их труд используется врагом против родной страны. Они вредят фашистам, за что и нередко жизнью платятся…