Зарницкий принес ему проект приказа об отдаче под суд нескольких командиров, не успевших подготовить позиции к обороне… Но пришел приказ из штаба армии - отойти к Минску.
Глава шестая
1
Вражеская авиация спозаранку гудела в воздухе, как встревоженный улей.
- Разрешите идти вот этими дорогами? - Канашов показал на карте две черные ниточки, пересекающие лесной массив.
- Пойдешь по лесам блуждать, не успеем вовремя выйти к Минску… И так уже сутки потеряли.
- Да ведь если идти по шоссе, вражеская авиация из моего полка форшмак сделает, товарищ полковник. Ведь они по головам ходят. Стемнеет, тогда и на шоссейную дорогу выйдем. Можно будет нажать…
- Запрещаю! Хватит, мне из-за вас выговоры получать…- приказал Русачев.
Канашов с болью в сердце вывел полк на шоссе, ибо приказ есть приказ и его нельзя не выполнять.
Немецкая авиация не давала полку совершать марш, то и дело производя налеты. Полк нес огромные потери и двигался медленно. Канашов снова обратился к Русачеву, но в штабе комдива не оказалось, его вызвал командующий. Канашов доложил Зарницкому, а тот уклонился от решения,
- Чего мудрить? - сказал он.- Делайте, как приказал комдив…
И тогда Канашов взял ответственность на себя. Он решил вести полк лесными дорогами.
К обеим сторонам узкой лесной дороги вплотную подступали заросли молодых сосен. Они цеплялись колючими ветками за борта, будто пытались остановить машины, хотя растянувшаяся колонна двигалась и без того медленно. Она шла по лесной дороге не спеша, как неторопливо ползет уж в густых зарослях травы.
Батальон капитана Горобца двигался в авангарде полка. Но вот батальон догнала легковая машина. Из нее вылез чуть сгорбленный полковник Русачев.
- Можно подумать, капитан, что вы собрались на увеселительную прогулку. - Глаза полковника горели гневом.
- Я выполняю приказ командира полка, товарищ полковник.
- Прячетесь по лесам и делаете вид, будто не понимаете, что совершаете преступление. Командир полка не выполняет моего приказа… Не оправдывайтесь…
Полковник выругался, влез в машину и приказал:
- Батальон немедленно вывести на шоссе и к вечеру занять оборону. Иначе расстреляю! - потряс он для большей убедительности кулаком. - Повторите приказ.
Растерянный Горобец четко повторил приказ.
Машина комдива, из которой продолжали сыпаться угрозы, тронулась с места и вскоре исчезла в клубах пыли.
Через полчаса головная походная застава батальона вышла на шоссейную дорогу. Гладкий как стол асфальт шоссе, казалось, сам стелился под колеса, и они скользили легко, точно коньки по льду. Перед глазами замелькали придорожные кусты, телеграфные столбы. Бойцы повеселели, выбравшись из лесных чащоб. Послышался разговор, смех. Небо чистое - ни облачка.