— Ты смотри, этот лесной хрыч имеет связь?! — удивился Бурцев и обрадовался, когда, сняв с рычага трубку, услышал тонкое гудение проводов и лёгкий шорох в мембране, потом длинные гудки автоматического набора. Телефон работал.
Бурцев побежал в гостиную домика, чтобы сообщить эту новость. Лесник подтвердил, что за Одером работает пока исправно и телефонная сеть и электросистема.
— Это мы знаем. До последних дней пользовались и на восточном берегу энергией от берлинского кольца, — сказал Зубов.
— От Гитлера? — удивился Петушков.
— От немецких электростанций. Но сейчас они уже сняли нас со снабжения, — улыбнулся Зубов.
— Ну, ясно, денег-то мы не платим им, — вставил Бурцев, — а немцы — народ расчётливый.
— Вот именно, — кивнул Зубов и тут же спросил у лесника по-немецки: — Ваш аппарат связан с близлежащими городами?
— Я звоню в Берлин, там автоматическая станция в порядке.
Лесник уже не казался таким перепуганным, почувствовав, что русские не собираются его убивать. А сейчас, когда он заговорил о Берлине, даже горделивая нотка прозвучала в его осипшем от пережитого волнения и по-старчески скрипучем голосе.
— Ишь ты, встрепенулся! — поморщился Бурцев, брезгливо разглядывая старика.
Затем он вместе с Зубовым подошёл к телефону.
— Позвонить, что ли, в Шведт? — спросил Зубов.
— Нет, опасно, слишком близко, могут нащупать, — возразил Бурцев.
— Тогда в Штраусберг, это под Берлином, километров двадцать пять.
Зубов по-немецки вызвал междугородную.
— Дайте Штраусберг.
— Хэлло, кто говорит? — пропищал в трубке голос телефонистки.
— Майор Мюллер. Русские у вас есть?
— Ну, что вы, господин майор. Русские за Одером.
— А наших много частей?
— О, я не знаю, я не могу отлучиться, господин майор, я только вижу из своего окна: два наших танка стоят на углу и группа солдат с ними, господин капитан, — верещала дура-телефонистка, — позвать его?
— Не надо, позвоню попозже…
— Оказывается, и таким образом можно собирать информацию — по телефону, — сказал Зубов, когда повесил трубку. — Как тебе это правится, Бурцев?
— Мне лично правится. Вот если старик не врёт, то можно позвонить в Берлин. Соблазнительно и даже щекотно, товарищ майор!
— Да, интересно, чёрт побери, попробуем!
Бурцев подтащил стул к аппарату и уселся рядом с Зубовым.
— Живым вернусь, напишу матери, мать ты моя родная, твой Васька уже звонил в Берлин, в хату самого Гитлера.
Лицо Бурцева сияло. Возможность поговорить с Берлином отсюда, из затерянной в чаще лесной сторожки, казалась и невероятной и удивительной. Возбуждённое любопытство светилось в глазах других разведчиков. Зубов, откашлявшись и сделав серьёзное лицо, снял трубку.