– Боже мой! Который час? – воскликнул Ван-Ин. – Неужели я проспал?
– Сейчас без пятнадцати восемь, – лукаво улыбнувшись, ответила Ханнелоре. – Держу пари, сегодня ты опоздаешь на работу.
Ван-Ин вскочил и в замешательстве уставился на Ханнелоре. Она была одета в его пижаму без пуговиц, которая на ней выглядела просто огромной.
– Я приготовила завтрак, – весело сообщила Ханнелоре.
– Спасибо, но я, наверное, не успею позавтракать, – виновато сказал Ван-Ин. – Я очень тороплюсь на работу. Закрой за собой дверь, когда будешь уходить. Увидимся вечером.
Ханнелоре больше не могла сдерживаться и засмеялась.
– Сегодня воскресенье, Питер, – со смехом сказала она и ущипнула Ван-Ина за щеку. – Ты же вчера говорил, что в воскресенье не пойдешь ни на какую работу, а весь день будешь бездельничать и приготовишь обед для своей малышки. Разве ты забыл?
– Так, значит, сегодня воскресенье?! – радовался Ван-Ин. – Как здорово!
Он обнял Ханнелоре и повалил ее на диван.
– Боже мой! Ты чуть не довела меня до сердечного приступа.
– А разве у тебя больное сердце? – насмешливо улыбнувшись, спросила Ханнелоре. – Сегодня ночью я что-то этого не заметила.
– Осторожнее! – погрозив пальцем, предупредил Ван-Ин.
Ханнелоре наклонилась, и пижама сползла с ее плеча. Ван-Ина моментально захлестнуло желание.
– Я вот что подумал. Не продолжить ли нам то, что мы делали вчера вечером? – игривым тоном спросил он.
– Нет, давай сначала позавтракаем, – возразила Ханнелоре, поправила пижаму, чтобы не пробуждать в нем неуместных желаний, и взяла его за руку.
Вместе они прошли в столовую. По правде говоря, Ван-Ин никогда не завтракал. Но сервированный Ханнелоре стол сразу же вызвал у него зверский аппетит.
– О, Иисус Гельмут Христос, как вкусно! – воскликнул он, откусив кусочек хлеба с джемом.
Ханнелоре намазала маслом поджаренный тост и обмакнула его в кофе.
– Сколько мы уже знакомы? – задумчиво спросила она. – Иногда мне кажется, целую вечность, а иногда…
Ван-Ин поставил на стол чашку и облизнул джем с губ.
– Семь месяцев и десять дней, – уточнил он.
– Ты стал похож на человека, который курил много лет, а теперь решил бросить, – заметила она.
– Да, это действительно так, – со вздохом сознался он. – Хочешь сигарету?
– Не сейчас.
Она взяла кусок тоста и намазала его толстым слоем меда.
– Я давно хотела спросить у тебя одну вещь, но не решалась.
– Почему? Неужели ты считаешь меня таким обидчивым и ранимым, что и вопрос лишний задать боишься?
– Да нет. Просто… Ну хорошо, – неуверенно проговорила она. – Почему ты постоянно повторяешь «О, Иисус Гельмут Христос»?