Мы были потрясены. Ведь Штайнер дал нам на изготовление статуи целых три месяца, и у нас впереди было еще много времени. А теперь… Возможно, Штайнер так разозлился из-за того, что союзники высадились на Рейне.
– Это мать Господа нашего Иисуса Христа. Понимаете вы это? Иисуса Христа, которого вы, носатые ублюдки, распяли на кресте! – продолжал разоряться Штайнер.
Он набросился на Зальмана Розенталя и бил его до тех пор, пока тот не свалился без чувств на залитый кровью пол. А потом пришла моя очередь. Я смотрел в глаза Штайнера, во взгляде которых читалась нечеловеческая жестокость и такой же нечеловеческий ужас. Я молился и старался достойно принять это испытание. Иисус тоже страдал, но смог вынести это. Ведь страдало его тело, а не душа. Немцы никогда не смогут понять все величие Иисуса Христа. Для них Бог всегда был чем-то вроде фокусника, исполнителя желаний. Они ждали от него материальных благ, помощи в земных делах и денежного благополучия. Они никогда не поймут, что Бог – это прежде всего любовь. Бог учит нас добру, человечности и смирению. И потому я не чувствовал ни ненависти, ни злобы к Штайнеру, который безжалостно обрушивал на меня свои удары.
– Начиная с завтрашнего дня я буду казнить по пять евреев ежедневно до тех пор, пока вы не закончите работу над статуей, – сказал Штайнер и наконец-то ушел.
Мы продолжали работу над скульптурой. Поначалу Олер пробовал нам помогать, но у него почти совсем не осталось сил. Хрупкий художник угасал на глазах и умер перед тем, как нас перевезли в Аушвитц. Теперь вся тяжесть работы легла на нас с Зальманом. Мы работали по двадцать часов, и каждый новый день уносил по пять человеческих жизней. Наконец в ночь на 25 декабря мы закончили работу. Мы очень торопились, – хотели все завершить до рассвета и тем самым спасти жизни ни в чем не повинных людей.
Когда к нам заглянул Штайнер, мы с гордостью продемонстрировали ему скульптуру.
– Ах вы, грязные ублюдки, – проворчал он. – Вы нарочно закончили работу до рассвета, чтобы… Но как бы там ни было, сегодня Рождество и…»
– Проклятый народ! – Ван-Ин тряхнул головой, чтобы прогнать страшные картины. – И эти люди ездят на «фольксвагенах» и пьют немецкое пиво…
– Теперь понятно, откуда на фото «Мадонны» Микеланджело взялся лаконос, – сказал Версавел. – Фиддл перевез настоящую статую в Южную Америку, а в церковь Богоматери поставили копию.
Ван-Ин отложил факс.
– Майер Френкель, – задыхаясь, проговорил он. – Майер Френкель. Теперь понятно, что значат эти инициалы «М. Ф.». «Майер Френкель», а не «Mia Florentina».