— Да, Витя?
— Товарищ старший прапорщик, и что ротный все время орет? Задолбал ведь уже. Почему нельзя по-человечески?
— Можно, — почти согласился Ефимов. — Но это сложнее. Иногда, по крайней мере, а с некоторыми вообще практически невозможно. — Сергей вопреки своему пониманию современной военной службы попытался защитить позицию ротного.
— Это почему?
— Иногда чем лучше делаешь, тем хуже становится. В армии это особенно заметно. Офицер начинает относиться к солдату по-человечески, и тот ему тут же подкладывает свинью.
— Но мы-то не срочники. Все взрослые мужики.
— Мужики-то взрослые, а толку? — Ефимов поймал рукой падающую снежинку.
Оказавшись на его теплой ладони, она тут же растеклась влагой.
— Вот пример. Сошников к вам относится в основном по-человечески, так?
— Да он олень!..
— Стоп! — Ефимов погрозил Виктору пальцем. — Мы сейчас не о деловых качествах рассуждаем, а о чисто человеческих взаимоотношениях. Так вот, Сошников с контрактниками обращается нормально, почти как с равными себе. Без оскорблений, без наездов, не стучит, одним словом, ведет себя нормально, по-людски. Так или нет?
— Так, — подтвердил Прошкин, а Ефимов продолжал:
— И вот этим летом ротный ушел в отпуск, за него остался Сошников. Он относился ко всем ровно, не обзывал, не оскорблял, все в рамках устава. Что в итоге получилось? — спросил Ефимов и тут же сам ответил: — Личный состав роты стал практически неуправляемым. Хотя, казалось бы, раз он к вам по-человечески, то и вы к нему так же. Ан нет.
— Так это же не я…
— Витя, я не говорю о тебе, рассуждаю о коллективе и человеческих взаимоотношениях. Не все так просто. Для уважительных отношений нужны нормально работающие уставы. Без этого общаться по-человечески очень сложно. Любая поблажка немедленно вылезает боком.
— Ну, это да. — Старший сержант опять был вынужден согласиться. — Чмырей в роте у нас хватает.
— С другой стороны, я иногда думаю, может, все эти дебильные крики, оры, маты и всеобщее унижение необходимы для создания боеспособной армии?!
— Это как?
— Любое унижение заставляет нас тем или иным способом его преодолевать. Если хочешь, то закаляет нас. Война, если разобраться, — это сплошное унижение. Ты кланяешься осколкам, пулям, прячешься от летящих самолетов, вражеских танков и солдат, прущих на тебя. Но унижение, точнее сказать, его преодоление, в конечном счете делает нашу психику куда более устойчивой к стрессам. Те, кто привык терпеть здесь, многое сумеют вынести и на войне.
— Так-то оно, конечно, так. — Виктор почти согласился со сказанным. — Но можно же, наверное, как-то и по-другому?!