— Сергей Михайлович, присаживайтесь. — Трясогузкин подвинулся, освобождая место на одном из камней.
— Спасибо. — Сергей сел и вытащил из рюкзака, брошенного на снег, кружку, почти такую же, как и у Михаила, только раза в два поменьше.
Вслед за ней он вытянул пакетики с чаем и сахаром, взял в руку банку тушенки.
— Будешь? — спросил Ефимов старшего лейтенанта.
— Нет, я не хочу. Потом. На вершину вылезем, тогда и поедим.
— Как хочешь. — Сергей бросил банку обратно.
Вода забурлила крупными пузырями. Михаил выключил газ, ухватил кружку кожаной перчаткой и отлил добрую половину кипятка в кружку Ефимова.
Пока заваривался чай, старший лейтенант достал пакетик с пряниками, протянул Сергею:
— Берите.
— Разве что пару штук, — согласился тот, принимая угощение.
Затем они не спеша потягивали обжигающе горячий чай и жевали пряники. Несмотря на затянувшие небо облака, на душе у Ефимова было светло.
— Хорошо сидим, благостно, — заметил он.
Тут старший прапорщик вдруг вспомнил, как когда-то это приятное, ласкающее слух слово прозвучало из уст Шамиля Айдарова, бойца его группы.
Они тогда сидели на камнях и «вкушали» содержимое пайков. «Благостно», — наслаждаясь тишиной и спокойствием, сказал Шамиль, не подозревая о том, что скоро их ждет бой и не всем будет суждено из него выйти.
— Слава богу, сегодня… — Старший прапорщик хотел сказать «смертей не будет», но словно убоялся сглаза.
Он не позволил себе этого сделать, а после секундного замешательства произнес едва слышно:
— Войны сегодня точно не будет.
— Что? Не расслышал. — Михаил, уловивший какие-то звуки, обернулся к нему.
— Ничего, это я так, сам с собой, — отмахнулся Ефимов, одним глотком допив остатки чая, начал собирать выложенные вещи обратно в рюкзак.
— Пора уже? — встрепенулся Трясогузкин.
— Нет, время еще есть. Что нам собираться? Несколько секунд — все барахло в рюкзак скинуть да кошки надеть.
— Точно, кошки! — спохватился Михаил, словно и не видел, как половина спецназовцев уже разгуливает в этих немудреных приспособлениях.
Потянувшись к рюкзаку, он достал оттуда эти металлические штуковины, заметно облегчающие передвижение по льду и фирну, и принялся цеплять их на берцы.
— Я бы тут до вечера просидел, — «подковав» первый башмак, озвучил Михаил свое не слишком оригинальное желание.
— Ничего-ничего. — Ефимов улыбнулся. — Промяться тебе не повредит.
— Я бы лучше по равнине побегал.
— На равнине ты всегда набегаться успеешь. Приедем домой — и носись там хоть до посинения. А тут когда еще представится.
— Ну да, преставиться тут можно легко, — пошутил Михаил и тоже заулыбался.