Она вдруг почувствовала глубоко внутри, в закоулках души, что-то похожее на панику, ту, которая возникает, когда рушится привычное старое, ты сам мечтал, чтобы это старое разрушилось, и на его месте уже возникает новое, но оно пугает, и ты цепляешься за старое, хочешь, чтобы оно вернулось и успокоило.
Почему она здесь? Почему с этим мужчиной? Почему она уже воспринимает Найка Гатальски как частицу себя самой? Есть ли время убежать от него, отсюда… И от себя?
Надя вздрогнула и прогнала предыдущую мысль.
— Ты… так считаешь? — запоздало спросила она, словно он только что произнес последнюю фразу.
— Да, Надя. У меня достаточно денег в Америке, они вложены в табачные компании, а я приехал сюда только за тем, чтобы найти тебя.
— О нет, Найк, — сопротивлялась Надя. — Такого не может быть.
— Но такое уже есть. — Найк встал из-за стола, обошел его и наклонился к ней. Он уткнулся подбородком в ее макушку, а руки его медленно опустились на ключицы, потом заскользили вниз, под полы рубашки. Когда его ладони накрыли ее груди, она откинула голову и застонала. Губы Найка не медлили ни секунды и поймали ее стон. Этот стон был со вкусом артишока. — Надя, я хочу тебя. Я буду хотеть тебя всегда. — Он говорил низко и хрипло.
Найк поднял Надю на руки и понес. Но не в спальню, хотя Наде было все равно. Она чувствовала его руки, горячие, обжигающие, она опустила свои, и ей вдруг стало смешно, когда его рубашка с каждым шагом сползала с нее все ниже и наконец упала на пол, и он внес ее в ванную совершенно нагую.
— Ты невероятная, ты красивая, я люблю тебя всю. Твои волосы только для меня, я хочу зарыться в них… — шептал он, опуская ее на блестящее дно, покрытое шершавым ковриком. Он открыл краны, и она почувствовала, как вода омывает сначала спину, потом бедра, а когда над водой виднелись лишь острые набухшие пики сосков, Найк накрыл их руками — сперва один, потом другой.
Вода прибывала, Наде казалось, сейчас она растворится в ней, растает, и ванна переполнится влагой, которая исторгнется из ее собственных глубин. Она застонала и почувствовала, как его тело все еще прохладное, не нагретое водой, опустилось на нее.
Найк жаждал ее так же страстно, как и она. Надя поспешила принять его, ноги сами собой раскинулись так, будто заниматься любовью в ванне для нее дело привычное. Найк засмеялся, хорошо понимая, что это для нее впервые — мужчины никогда не ошибаются насчет опытности женщин — инстинкт. Да, Надя делала это впервые — с ним. Он скользнул глубоко и замер, не то отдыхая, не то не веря в то удовольствие, которое давала ему эта новая для него женщина.