— Чтоб мне пусто было! Неужто мои слезящиеся глаза меня обманывают, или это правда мой старый партнер по розыску, инспектор Копушинг?
Теперь Трабшо посмотрел прямо на нее.
— Ну-ну-ну! — воскликнул он с удивлением. Затем кивнул, и в его голосе почти незаметно появилась нотка сарказма. — О да, это и правда Копушинг. Копушинг, он же Трабшо.
— Так это вы! — сказала Эвадна Маунт, известнейшая создательница детективных тайн, игнорируя легкое, но многозначительное изменение его тона. — И вы действительно помните меня после стольких лет?
— А как же иначе? Это ведь существеннейшая часть моей работы — не забывать ни единого лица, — засмеялся Трабшо.
— Ох! — сказала слегка осекшаяся романистка.
— Однако, — добавил он тактично, — мы с вами познакомились после того, как я вышел на пенсию, не так ли? Из чего следует, что в данном случае воспоминание это личное, а не профессиональное. Собственно говоря, — закончил он, — напоминанием был голос. — Вновь прозвучала та же саркастическая нотка: — И эта неуважительная кличка.
— О, вы должны извинить мою шутливость. «Она говорит так только потому, что знает, как это щекочет», э? Боже мой, это и правда вы!
— Да, много воды утекло, верно? — сказал Трабшо ошеломленно, пожимая ей руку. — Очень-очень много!
— Так садитесь же, садитесь. Дайте облегчение своим мозгам, ха-ха-ха! Потолкуем о старых временах, да и о новых временах тоже, если предпочтете. Конечно, если только, — сказала она, подчеркнуто понижая голос до театрального шепота, — если только у вас тут не назначено романтическое свидание. Если так, вы меня знаете, я никак не хочу быть de trop[1].
Трабшо опустился на стул напротив Эвадны Маунт, и его широкие боксерские плечи всколыхнулись, когда он одернул брюки на коленях.
— Никаких романтических свиданий в моей жизни не бывало, — сказал он без малейшего видимого сожаления. — Я познакомился с моей покойной хозяюшкой, Энни ее звали, когда мы учились в одном классе. Я женился на ней, едва нам перевалило за двадцать, желторотым констеблем. Свадьбу мы сыграли — очень даже шикарную — в зале железнодорожного отеля в Биконсфилде. И до самой ее кончины, теперь тому уже десять лет, я ни разу назад не смотрел. Да и по сторонам тоже, если вы понимаете, о чем я.
Эвадна Маунт откинулась на спинку стула и по-дружески оценила старшего инспектора.
— Какую очаровательную, какую уютную, какую завидно обыденную жизнь вы, по-видимому, ведете, — вздохнула она, и, возможно, вовсе не хотела, чтобы ее одобрение этой жизни прозвучало снисходительным, пусть оно и прозвучало так. — Да, совершенно верно, я теперь вспомнила. В последний раз, когда мы встречались, ну, из-за убийства в ффолкс-Мэноре