– Нет, так я не считаю! Скажу больше. Можешь добавить сюда преступную беспечность, приведшую к недооценке возможностей противника и переоценке собственных возможностей. Но пойми, Миша, ни один из этих факторов, ни даже их совокупность, не привели бы к трагедии, если бы не чрезмерная заносчивость и амбиции одного человека, по роковой случайности оказавшегося во главе целой армии.
– Ты имеешь в виду бывшего командарма-пять Прошкина? – уточнил Михаил.
– Его, – кивнул Глеб.
– Но разве он не наказан пуще остальных? Его, если не ошибаюсь, попёрли из армии?
– Да не попёрли, а отправили на пенсию, пусть и без особых почестей. А надо было именно попереть, а ещё лучше – отдать под суд!
– А чё ж не отдали? Или ты на этом не настаивал?
– Настаивал, – нехотя откликнулся Глеб, – но нашлись заступнички, отстояли…
– А чего тогда ко мне не обратился? – спросил Михаил. – Я бы довёл твои аргументы до президента.
– Стучать не приучен, – пробурчал Глеб.
– Что, что? – удился Михаил. – Стучать? То есть, если бы заместитель Верховного главнокомандующего подал рапорт своему непосредственному начальнику, это можно расценить как стукачество?
– Пойми, Шеф, президент, какими бы регалиями ни обладал, остаётся человеком штатским. А по Прошкину генералитет уже утвердился во мнении. И если бы я после этого…
Глеб замолчал и отвернулся. Михаил легонько ткнул его кулаком в плечо:
– Ладно. Я с тобой не согласен, но ладно. Ну а не как Госсекретарю, как другу, ты мне эту историю рассказать можешь?
– Как другу – могу, – повеселел Глеб. – Но только чтобы строго между нами!
– Само собой, – заверил Михаил.
– Военная карьера Прошкина с определённого момента складывалась в основном благодаря огромным связям его жены. Другой бы на его месте сделал поправку на это обстоятельство и вёл бы себя соответственно. Но в том-то и дело, что непомерные амбиции застили Прошкину глаза, и мешали разглядеть истину.
– То есть он считал, что движется по карьерной лестнице исключительно благодаря своему таланту? – уточнил Михаил.
Глеб задумался, потом решительно перечеркнул воздух рукой:
– Отставить! Последнее, что я сказал, отставить! Ты прав: так всё получается слишком просто. А простачком Прошкин вовсе не был. Как не был и бездарным командиром. Дело, скорее, в другом. Он прекрасно понимал, что своей карьерой обязан связям жены, но при этом был убеждён, что по своим личным качествам этой карьере соответствует. Я понятно выразился?
– Вполне, – кивнул Михаил.
– И когда представилась возможность по-настоящему отличиться, он решил использовать эту возможность на все сто процентов!