У старшего брата Чекчоя, Карбурги, был рассечен лоб, а левая рука висела плетью. У дяди Одылдая левый глаз был выбит и кровоточил. Перекошенное лицо Одылдая и скрип его зубов показывали, как он страдал от боли. Средний брат Чекчоя, двадцатилетний Чена, видимо, отделался легче своих спутников. Лишь синяк под глазом свидетельствовал о его участии в схватке.
Перебивая друг друга, юкагиры рассказывали, что их стойбище разгромлено коряками.
— Что за люди напали? Откуда? — допытывался Дежнев.
— Из-за Камени, — поспешно ответил Чена. — Много воинов.
— С Пенжины-реки те коряки, — уточнил Карбурга. — Пятеро коряков было на каждого ходынца, — прибавил он, видимо стыдясь поражения, понесенного его племенем.
— О-хо-хо! — стонал Одылдай, сжимая виски. — Вот как больно!
Из уцелевшего глаза юкагира выбежала слеза и, оставляя след, потекла по щеке.
— Дядю Негальбу убили, — сказал Чена.
— Деда Чепачея убили, Уянду убили, — перечислял Карбурга. — А! Сил нет! Жен и детей с собой увели!
Глядя на искаженное гневом и горем лицо Карбурги, Дежнев вспомнил, что Карбурга недавно женился.
— Большое горе, — посочувствовал Дежнев.
— Ай-яй-яй! — стонал Одылдай. — Многих убили. Юрты погромили. Оленей угнали. Чем жить?
— От черного — крестом, от свиньи — пестом, а от лихого человека, видно, ничем, — вздохнул Фомка.
— Хозяин Семен! — вдруг вскричал Чекчой, обращаясь к Дежневу. — Ходынцы платят царю ясак. Оборонит ли он нас?
— Ты большой воин, приказный! — подхватил Карбурга. — Просим защиты. Помоги отбить жен и детей.
— Ой-ой! — всхлипывал Одылдай. — Помоги, приказный, отбить и оленей.
— Как без оленей отвезти твою казну на Колыму? — прибавил Чекчой.
— За правду бог и добрые люди, — ответил Дежнев. — Мы вам поможем.
— Ты хороший человек! — обрадовался Чекчой.
Повеселел и Карбурга, думавший о молодой жене: «Может быть, я снова найду свою Пенгу!»
Тем временем подошло несколько ходынцев, стекавшихся к русскому зимовью, своему единственному прибежищу. Многие из них были ранены. Некоторые прибыли на оленях, большая часть пешком.
— Знаешь ли ты, Карбурга, куда отошли коряки? — спросил Дежнев.
— На полдень. Назад на Пенжину.
— Нет ли отсель прямой тропы на их путь?
Юкагиры заговорили меж собой по-своему.
— Есть тропа, — вдруг уверенно сказал Карбурга. — Есть дол, что выведет на их путь. Коряки идут перевалом. Там — дальше.
— Коряки пойдут неспешно, — рассудил Фомка. — Со стадами оленей не больно заспешишь.
— Догоним, — уверенно сказал Степан Вилюй. — Ловит волк, да ловят и волка.
— Тебе идти в погоню, Федот, — сказал Дежнев есаулу Ветошке. — Сколько людей тебе надобно?