На край света (Кедров) - страница 173

— Бойцов бы пятнадцать, да, верно, столько не дашь.

— Не дам. Нужно рыбу ловить. Возьмешь одиннадцать человек, сам — двенадцатый. Да ходынцев столько же будет, коль не больше. Кому идти, сам выберешь. Поход скорый. Бери людей помоложе, из тех, у кого руки чешутся. Пашку вот возьми, — показал Дежнев на Кокоулина.

Тот ухмыльнулся, довольный, и задорно тряхнул головой, потирая руки.

Часу не прошло, как отряд Ветошки, позвякивая саблями, широким шагом вышел из зимовья на «паужник», как землепроходцы называли юго-западное направление[142]. За спинами бойцов висели пищали и мешки с едой. На плечах казаки несли бердыши — грозное оружие для пешего рукопашного боя. Впереди, рядом с Ветошкой, шли проводники — Карбурга, Чекчой и Чена. За русским отрядом спешили оправившиеся юкагиры, которых собралось уж человек около двадцати. Дежнев вооружил их саадаками, копьями и топорами.

Ветошка догнал коряков. «Огненный бой» русских сделал свое дело. После первого же залпа коряки побежали. Пленные женщины и дети с радостными криками бросились к мужьям и отцам. Юкагиры погнали своих оленей назад к ходынскому стойбищу.

Необходимость доказывать свое первенство в открытии моржового промысла на Анадыре тяготила Дежнева. Он знал, что это нужно, что он должен защитить не только свои интересы, но интересы всего отряда. Однако осенняя охота на оленей, постройка избы и нового коча, заготовка дров — эти жизненно важные хлопоты — до самого февраля мешали Дежневу заняться отпиской воеводе.

В феврале наступили бураны. Работы прекратились, и Дежнев засел за обстоятельную отписку. Она писалась почти полтора месяца при свете коптящих сальников. Никто из отряда Селиверстова в избу не допускался, но сподвижники Дежнева принимали горячее участие в обсуждении и сочинении отписки.

— Пиши, Артюшка, — говорил Дежнев после некоторого раздумья. — Писал-де он, Юрий, в Якутский острог, что ту коргу, и морского зверя, и заморную кость приискал он, Юрий, когда был с Михайлой Стадухиным, а не мы, служилые и промышленные люди.

— Ишь, проходимец! — Василий Бугор тряхнул кулаком.

— Чтоб болячка ему скулу своротила, рыбьему глазу! — пискнул Сидорка.

— Пиши дальше, — продолжал Дежнев. — И то он, Юрий, писал ложно, потому что бежали они с Михайлой по морю семеро суток, а реки-де не нашли никакой. Не доходил он, Михайло, до Большого Каменного Носу.

— Где ж ему было дойти за семеро-то суток! — возмущался кочевой мастер Сидоров. — Мы до того носу лишь за три месяца добрались!

— …до Большого Каменного Носу, — поскрипывая пером, повторял Солдат слова Дежнева. — Написал!