— Твой жена хочет меня обогнать, — проговорила Ойя.
— Добро, Кивиль! Отменно! — воскликнул Попов. — Покажь-ка ей, какой ты каюр!
Покрученики Ивашко Осипов и Тимоша Месин вывели упряжку для Кивили. В легкие нарты были запряжены двенадцать упитанных собак.
Упряжка Ойи выглядела не так блестяще. Взъерошенные псы, должно быть, не всегда получали корм. Но от опытного глаза не могло укрыться, что это сильные собаки, привыкшие к нартам. Все они выли на разные голоса и рвались вперед.
Кивиль и Ойя вскочили на нарты.
— Вперед! — крикнул Попов.
Под хохот и гиканье толпы собаки помчались по заснеженной реке.
Сначала Кивиль обогнала Ойю на целую сажень, но скоро соперница начала догонять. Ойя кричала на собак и вертела остол над головой.
Едва Кивиль увидела, что Ойя ее обгоняет, как ее глаза блеснули, и с губ слетел крик каюров:
— Сат! Сат!
Кивиль размахивала остолом, не видя вокруг ничего, кроме рыжего вожака Ойи. Рыжий на целый корпус вырвался вперед.
Кивиль не заметила, как собаки завернули за высокий береговой утес, и толпа народа, глядевшая на состязание, скрылась. Рыжий пес выскакивал все дальше вперед. Вот уже вся упряжка Ойи впереди. Ойя оглянулась на Кивиль усмехаясь.
В тот же миг послышался легкий свист. Жесткая ременная петля якутского аркана момука обвилась вокруг тела Кивили. Кивиль сильно рвануло назад, выхватило из нарт и потащило по снегу. Упряжка унеслась за нартами Ойи. Кивиль же, задыхавшуюся, полузадушенную, момук тащил по снегу.
Невысокий, широкоплечий якут, стоявший у нарт, запряженных оленями, быстро перебирая руками, подтягивал Кивиль к нартам. Она пыталась кричать, но лишь хватала ртом воздух. В полузабытье она почувствовала, что ее схватили сильные руки и бросили на нарты. На мгновенье перед глазами Кивили мелькнуло лицо похитителя. Резкий шрам, пересекавший его лицо, бросился ей в глаза.
— Курсуй! — воскликнула она в ужасе. Похититель не ответил ей. Он гикнул на оленей и ударил их плетью. Олени рванулись с места.
Когда Фомка с Сидоркой, отойдя от праздничной толпы, углубилась в чащу тальника, они пожалели, что не взяли лыж. Было трудно идти по глубокому снегу. Скоро Сидорка остановился и, показав на чей-то след, проговорил:
— Якутка уходила из острога и вернулась. На снегу виднелись глубокие следы ног, обутых в унты.
— Вижу, вернулась, — пробурчал Фомка.
Сидорка двинулся дальше. Вскоре за кустами друзья увидели след более крупных ног.
Охотники поняли, что женщина, пришедшая из острога, и мужчина, появившийся из зарослей тальника, стояли на этом месте, видимо, разговаривая. Отсюда след женщины поворачивал обратно в острог, а след мужчины — в чащу тальника.