Тот последний разговор с Алексеем, когда мы спускались по тропе с массива Бойко к селу Богатырь, я вспоминал впоследствии не раз. В определённом смысле для меня это был прорыв. Годы, когда копились знания о прошлом Крыма, его древней истории и необыкновенных особенностях, должны были смениться чем-то решительным. Я сейчас говорю о себе. О той изыскательской работе, которую я вёл, и о той перспективе, которая долгое время была для меня скрыта.
Теперь же для меня многое стало ясно. И я даже удивляюсь себе, почему столько времени оставался слеп, не видя и не принимая очевидное. Вероятно, в таком деле требуется «последняя капля», благодаря которой вся вода сплошным потоком изливается из чаши изобилия.
У меня этой последней каплей и случился поход с Алексеем на Бойко. Хотя можно припомнить и другой случай, когда я побывал здесь же с моим другом Константином. Моё первое посещение Бойко ещё в молодые студенческие годы – когда я лишь ощутил силу этих гор – тоже в череде этих капель. Какая из них более весомая? Неизвестно. Но помнится, как правило, последняя…
Много раз я порывался поговорить с Алексеем по телефону, но каждый раз сдерживал себя, откладывая разговор до личной встречи. Но так случилось, что в Крым я приехал не через год, как думалось, а через два года. Срок значительный. Тем радостней была ожидаемая встреча. Я хотел изложить моему другу целую концепцию, которая охватывала многие стороны жизни Крыма в прошлом. И оттого казалась мне объемной и полной. Много раз я мысленно излагал её Алексею и так же мысленно получал от него ответы. Иногда он категорически со мной не соглашался, иногда – был всецело на моей стороне. Можно сказать, что я сделал его рецензентом своей концепции, настоящим научным руководителем моей теоретической работы.
Мой приезд в Крым совпал с одним важным для меня событием. Наконец-то мне выплатили деньги за тот контракт, который я несколько лет усердно выполнял. Требовалось этой суммой распорядиться правильно. И я решил приобрести в Крыму небольшой домик. Когда-то в Севастополе жила моя родственница, к которой я мог всегда приехать, как в родной дом. Но после её кончины ехать мне было не к кому. А собственное жильё…