— Тот по случаю реконструкции давно бы уже банкет закатил. А этот денег на ветер не бросает. Хотя, видно, парень веселый.
В ресторане было уже полно. Слышен был громкий смех, звон кружек. За соседним столиком кто-то, очевидно проигравший спор, кричал петухом. Там сидели молодые доменщики. Среди них был Ваня Демин.
— Здравствуй, Ваня! — крикнул ему Ермаков. — Ну как, справляешься?
— Справляется, — ответил за своего подручного Бузина. — Парень смелый, хорошим горновым будет.
Ваня сконфуженно пробормотал что-то. Бузина перегнулся через столик и закричал:
— Смотри, Ваня, старайся. Это тебе не тачку катать. Я пять лет каталем работал. Да еще три дня на последние деньги мастера поил, чтобы в горновые перевел. А ты года не проработал и — уже! Смотри мне, медвежий бригадир! Ты которого Демина сын? Почтальона?
— Не, то мой дядя. Отец на мартене работает.
— Стало быть, Дементия, — сказал Бузина. — Значит, за нового горнового, Ивана Дементьевича Демина!
Все легонько стукнули кружками о столик и начали пить. В это время на пороге появился Михаил Андреевич. Вечер был теплый, и дверь на площадь была открыта настежь. Бузина первым заметил мастера и, отставив кружку, поднялся ему навстречу.
Михаил Андреевич отыскал глазами друзей и стал пробираться к ним. Тогда его увидели все. Увидели, что он без фуражки, что его седые волосы растрепаны, что пиджак порван.
Ермаков пододвинул ему стул, Бузина налил пива. Михаил Андреевич выпил залпом и сказал:
— Тезка ушел.
Боясь, что его не поймут, он повторил:
— Ушел от нас Тезка,
Все оставили свои места и обступили угловой столик. Михаил Андреевич тихо продолжал:
— Затосковал он с тех пор, как домну пустили. Домну-то пустили, а он без дела остался. Четыре дня под наклонным мостом сидел.
— Как насчет кормежки было? — спросил Ермаков.
— Не в ней дело. Кормежку восстановили. Фрося Тезке больше прежнего отваливала. Только не мог он себя понять без работы. Я его возле самого леса догнал. Прошу, уговариваю, а он все дальше идет. Я лег перед ним, он обходит. Я опять вперед забежал, опять лег. Он через меня переступает. Тогда я его за заднюю лапу схватил. Тезка как заворчит! «Ну, — думаю, — сейчас убьет…»
— Ну?
— Ушел. Я лапу-то не отпускал, так он меня метров пять по земле волок.
— Может, еще вернется, — сказал Ермаков. — Ведь не первый раз он уходит.
— Нет, теперь не вернется. Уж я знаю. Не мог он себя понять без работы, — повторил Михаил Андреевич.
Бузина пододвинул друзьям отставленные кружки и сказал:
— Ну что ж, Михаил Андреевич… Может, просто время ему пришло уходить от нас… Проживет и в лесу… Выпьем, что ли, за Тезку.