— О-о-о, я не знала, что Кристиано всё ещё бабник, — протянула я ехидно.
— Нет, но как представлю, сколько девок раздвигало перед ним ноги, так и хочется кое-кого кастрировать.
— Вика!
— Что?! Но это правда, слишком много женщин было в его жизни.
— Но ведь тебе нравится его опытность, так сказать, — поддела я её.
Она призадумалась, постукивая пальцем по губам.
— Что нет? — удивилась я, и моё удивление больше возросло, когда Вика начала краснеть.
— Ну, понимаешь, — начала она вдруг мямлить, что было непохоже на неё, — если бы я не знала, сколько юбок через него прошло, то так бы не реагировала. Меня бесит сама мысль, что он был с другими.
— Но ведь и ты не ангел. Или же нет?
Вика закатила глаза и фыркнула.
— Конечно же, я прекрасна как ангел, но вот характер у меня далеко не ангельский.
— Да ты сама скромность, как я погляжу, — усмехнулась я и взяла сына на руки. — Смотри, Герман, какая твоя тётя у нас скромница.
Когда я развернула сынишку так, чтобы он мог смотреть на Вику, он потянул к ней ручку. Ответив на пожатие Германа, она скорчила гримасу и малыш захихикал.
— И всё же ты ревнуешь?
— А как же! — с пылом воскликнула она. — Он мой только мой. Не люблю делиться, — пожала она плечами.
Я рассмеялась. Это было мило, что я даже немного позавидовала. А что ждёт меня с Алексом?
— Слушай, на счёт Алекса… — вывела меня из ступора девушка.
Я посмотрела на ней и почувствовала, как слёзы наворачиваются на глазах. Чёрт, ненавижу эти перепады в настроении.
— Эй, а ну не плач, — кинулась она ко мне. — Он любит тебя и будет безумно рад тому, что ты жива… что вы живы, — кивнула она на Германа. — Не думай, что он тебя забыл. Он помнит. Он… он ведь волк, или ты забыла? А волки однолюбы по своей природе.
— Я поняла, — вытерев слёзы, перебила я её. — Можешь не продолжать. Только скажи, он сильно страдает?
Вика молчала. Мне казалось, что она что-то хочет сказать, но никак не решится.
— Вик, пожалуйста, будь честна со мной. У него кто-то есть? — заметив, как она нахмурилась, я поправила себя. — Был?
— Нет, но…
— Что «но»?
— У нас есть няня. Такая мерзкая особа и она положила глаз на Алекса, но он молодец, хранит верность тебе, вернее твоей памяти.
Это конечно меня подбодрило, но знание того, что в доме, где жил мой мужчина, была женщина, которая не прочь присвоить его себе, бесило меня.
— Эй-эй, ты сына пугаешь!
— Что?
— Не рычи.
Я округлила глаза. Я рычу? Ох, а я даже не заметила. Правильно Вика сказала про Кристиано, что он только её, у меня было тоже самое с Алексом. Несмотря ни на что он был моим, а я его.