«Я справлюсь со всем этим?» — спросила себя Лиза. И вместо ответа вспомнила вчерашний разговор с Ксенией Петровной.
— Знаешь, — сказала крестная, — мой зять преподал мне один урок.
— Какой?
— Он привел мне евангельскую притчу о талантах.
— В чем она заключается?
— Я лучше тебе объясню на примере. Три человека, каждому дано по сто рублей на три года.
— Ого, — насмешливо заметила Лиза. — Опасный капитал.
— Верно. Прошло время, один упорно трудился и вернул десять тысяч.
— Ох.
— Значит, ему можно доверить ответственное дело. Второй вернул сто рублей и бумажку, где делал расчеты всех операций, которые производил с этой денежкой.
Лиза снова хмыкнула:
— Длинный был столбик, да?
Ксения Петровна отмахнулась.
— Ему тоже можно поручить кое-что. А вот третий не хотел рисковать и спрятал стольник. Его-то он и достал через три года. Это значит, человек вообще не умеет управлять деньгами.
— Вы хотите сказать, что я... четвертая? А Никаноровы дали мне такой же шанс?
— Да, считай, в сто рублей. Остальные — у тебя в голове. Уверена...
Лиза, успокоенная, быстро заснула.
— Здравствуйте. Меня зовут Елизавета Николаевна Соломина. — Лиза смотрела на себя в большое зеркало. — Теперь эта мастерская моя, — сказала она и поморщилась.
Собственный голос показался ей противно-слащавым и каким-то просящим.
Высокое зеркало в темной ореховой оправе, в пятнах утраченной амальгамы отражало ее во весь рост. Лиза надела черный брючный костюм, который купила для встреч с клиентами. Она уже вывесила в Интернете объявление, что дает консультации по японским клинкам и коллекционированию холодного оружия. Павел Лобастов согласился сдать ей в аренду комнату в своей галерее, где можно будет принимать посетителей.
Но с какой стати она вырядилась сейчас, когда идет в кузницу объявить тем, кого получила вместе с этой кузницей, что теперь она их хозяйка.
Лиза отвернулась от зеркала и взбежала по лестнице на второй этаж. Там, в маленькой комнате, где у Надежды Сергеевны было что-то вроде кабинета с большим кожаным диваном, она устроила свою спальню.
Быстро сбросила парадный костюм, натянула черные джинсы и желтый свитер, накинула черную ветровку из хлопка. Одежда меняет человека, причем не только снаружи. Лиза почувствовала это сразу, едва посмотрела на себя. Лицо стало спокойным, глаза не бегали, желая уловить чье-то одобрение. А тело не искало ответа, хорошо ли оно держит форму приталенного пиджака.
Лиза спустилась вниз и взглянула на высокие напольные часы с маятником. Она успела заметить, что они никогда не отстают и не спешат.