Пробило восемь.
Пора.
Черная металлическая дверь мастерской приоткрыта, в щель пробивается свет. Они уже здесь, наверное, разжигают горн.
Она усмехнулась. Кажется, больше всего ей хочется увидеть пламя горна? Нет, по правде сказать, другое — как они делают дамасскую сталь.
— Здравствуйте, — проговорила Лиза. Голос ее был не таким, как перед зеркалом. В нем ни капли приторной сладости, которой женщины часто прикрывают волнение, разговаривая с незнакомыми мужчинами. — Я Соломина Елизавета Николаевна.
Они обернулись — Алексей, высокий, худой брюнет, и Сергей, с голым бритым черепом и лицом, в котором угадывается что-то монголоидное, — и уставились на нее.
— Мне нужно с вами поговорить.
Алексей вопросительно взглянул на Сергея. Тот указал на стул возле верстака.
— Может, вы сядете? — Он окинул взглядом Лизины черные джинсы и черную куртку на молнии, застегнутую под самый подбородок. — Там чисто.
Она кивнула, короткие рыжие волосы упали на глаза, и сквозь блестящую пелену увидела, что они переглянулись.
— Итак, — сказала Лиза, — теперь это мастерская моя. Вы, — она повернулась к бритому, — Сергей. — Тот кивнул. — А вы, — посмотрела на худое лицо, которое, казалось, еще больше вытянулось от удивления, — Алексей. — Он тоже кивнул.
Мужчины молчали, не сводя с нее глаз.
— Что же вы хотите с ней сделать? — спросил Сергей.
— Сохранить. И вас, если этот вариант вам подходит. Вы будете работать, как и до сих пор. Я знаю, что заказы есть.
— Да, — сказал Сергей. — Каминные решетки, оградки для могил. У Ивана Михайловича было достаточно клиентов.
— Потом, со временем, мастерская будет заниматься кое-чем еще, но это после. Нам надо поработать и посмотреть, устраиваем мы друг друга или нет.
Сергей ухмыльнулся:
— Могу я задать вопрос?
— Конечно, — кивнула Лиза, оглядываясь по сторонам.
— А если вам предложат хорошие деньги, вы продадите кузницу?
— Нет. В ближайшие три года — точно. Даже если бы захотела. Условие завещания. Вы согласны остаться?
Лиза увидела, как сжались губы Сергея, а Алексей растерянно посмотрел на него. Она огорчила их, это ясно. С тех пор как Никаноровы переселились в хоспис, работники считали кузницу своей.
— Давайте попробуем, — наконец кивнул Сергей.
— Я уже сказала, мы будем делать все то, что и при Никанорове. Кроме вещей, о которых он не знал. — Лиза наблюдала за лицами мастеров. Глаза Сергея сощурились, а Алексея расширились. Она вынула из левого кармана кастет, найденный во время первого осмотра мастерской. — Вот это, например.
Скулы Сергея задеревенели, а щеки Алексея покрылись краской.