— И какие же? — подначивающе усмехнулась я.
— Невзирая на обманчиво безобидную внешность — у вас дурная репутация, поговаривают, будто вы бесчестный и хитрый человек. Вас называют беспощадной убийцей, черной ведьмой, коварной колдуньей, и… — Леон брезгливо поморщился. — Пожалуй, даже этого вполне достаточно… Хотя нет. Скажите, пожалуйста, история про удавов — это и в самом деле правда? — В глазах моего собеседника читался неподдельный интерес.
Правда? Я не удержалась от смешка. Ну да, чистейшая.
Примерно с полгода назад мы отмечали день рождения моей закадычной подруги Еськи и изрядно злоупотребили самогоном в кабачке «Белая лилия». Пьянка закончилась поздно, а до дома было далеко. Загрустившая от осознания того, что сегодня ей стукнуло аж целых девятнадцать лет, Есения, которую мы все называли просто Еськой, вела себя тихо и скромно. В отличие от совершенно распоясавшейся меня, громко требовавшей продолжения банкета. Здраво оценив наши слабые способности к самостоятельному передвижению, я махнула рукой, останавливая попутный экипаж…
— Куда вам? — вежливо осведомился возница, удовольствовавшийся парой серебряных монет, выданных ему виновницей торжества.
— С ума сошел? — бурно возмутилась в зюзю пьяная я. — К удавам мы не хотим!
— Куда вам надо? — терпеливо уточнил возница.
— Ну если надо, значит, надо, — печально согласилась я. — К удавам… — И, пошатываясь, полезла в экипаж, где уже сидела Еська и, вцепившись в выцветшую обивку сиденья, тряслась в припадке неудержимого хохота.
Кстати, именно благодаря ее болтливому язычку оная забавная история и получила широкую огласку, добавив еще один жирный минус к моей и без того незавидной репутации.
— Так вы, наверное, потому ко мне и пришли? — откровенно, прямо в лицо господину Леону рассмеялась я. — Решили самолично проверить, что из этих россказней является правдой? А если все целиком и полностью? — И я кровожадно щелкнула зубами, откровенно наслаждаясь нелепостью всего вышеперечисленного бреда, услышанного мгновение назад.
Мужчина вздрогнул и рефлекторно отшатнулся. Впрочем, нужно воздать ему должное, он тут же овладел собой и расплылся в наигранно слащавой улыбке.
— Браво, у вас отличные сценические способности, — пошутил он. — Я чуть вам не поверил!
— Не бойтесь, вам ничто не угрожает, — рассмеялась я. — Человеческое жертвоприношение я нынешним полнолунием уже совершила.
— Ну конечно. И крови невинных младенцев тоже, наверное, испили, — с самым серьезным выражением лица поддакнул господин Леон.
Я иронично фыркнула. Болтун.
— Я не боюсь, — вдруг чистосердечно признался лжекамергер, — но что, если вы все же задумаете какую-нибудь гадость?