— Так ей и надо! — злорадно фыркнул Маврикий, подходя к нам и хромая сразу на все четыре лапы.
— Надо же, ее все-таки настигло проклятие ведьмы Маланьи! — растерянно констатировал Анриэн. — А я, признаться, в него и не верил…
— Ага, настигло, руками Франка! — справедливо подметил Кирилл, поворачиваясь ко мне. — А ведь как ни крути, но он пожертвовал ради тебя собой!
— Дык я давно уже говорил, что этот монстр влюбился в нашу Сафиру! — с насмешкой подхватил кот. — Хотя мертвому ничего подобного испытывать не положено.
— Пусть он и мертвый, зато оказался героем! — признал мой нао, и в его голосе прозвучали нотки уважения. — Посмертно!
— Судьба, видать, у него такая! — философски пожал плечами дроу.
— Подождите, ведь если он всегда был мертвым, то, возможно, все еще жив! — воспрянув духом, закричала я, подбежала к завалу и принялась разгребать каменные обломки.
— Нонсенс! — протестующе хмыкнул кот. — Под такой кучей выжить невозможно…
И тут из-под груды камней донесся негромкий стон…
Кирилл и Анриэн бросились ко мне на помощь, и вскоре нам удалось освободить сначала одну руку Франка — переломанную, ободранную, а затем и его голову, сплошь залитую черной кровью. Я бережно обтерла лицо раненого, испачканное каменной пылью. Франк выглядел ужасно: нос был свернут набок, зубы выбиты, с правого виска сорван лоскут кожи вместе с волосами, левый — вдавлен внутрь черепа. Из пролома в кости сочилась мутная жижа…
— Франк, ты меня слышишь? — нежно спросила я, наклоняясь к израненному монстру.
Неожиданно его желтые волчьи глаза открылись и иронично уставились на меня.
— Нравлюсь? — невнятно поинтересовался он, но в его интонации я уловила оттенок обычного сарказма и поэтому обрадованно улыбнулась.
— Очень! — искренне ответила я. — И всегда нравился.
Франк издал тихий смешок.
— Я же тебе предсказывал, что следующая наша встреча закончится смертью одного из нас, — прошептал он. — Видишь, не ошибся. К тому же ты сама просила, чтобы я тебя спас. Еще там, в лесу…
— Ерунда! — стараясь говорить бодро, парировала я. — Сейчас мы тебя откопаем, вытащим и…
— Нет, моя принцесса. — Голова раненого едва заметно качнулась из стороны в сторону. — Тебе меня не спасти. Я умираю…
— Нет, — я прикусила нижнюю губу, пытаясь не разрыдаться, — нет, ты должен жить.
— Зачем? — усмехнулся он.
Я не нашла ответа на этот непростой вопрос и поэтому промолчала.
— Вот! — понимающе выдохнул он, умудрившись вложить в это короткое слово так много смысла, что я невольно покраснела.
— А что тогда прикажешь делать мне? — Слезы все-таки навернулись на глаза, потекли вниз — на подбородок. Одна капнула на щеку Франка…