Старые люди говорят: живи в песках, ешь пшеничный хлеб с жареной бараниной, пей верблюжье молоко и простоквашу — никакая болезнь не возьмет. Не знаю, так ли это, но весна в песках славная. Правда, минует апрель, и зеленые душистые травы высохнут, жгучее летнее солнце превратит их в жесткое сено. Но и за короткую степную весну люди немало успеют получить от природы. Те, у кого много скота, привезут с весенних пастбищ по пять-шесть огромных кувшинов масла. Масло будут топить в больших казанах, бросив туда по горсти пшеничных зерен для очистки. Когда зерна вытянут из масла все ненужное, его разольют в чашки и будут угощать всех соседей — получается вроде небольшого тоя.
Потом масло опять сольют в кувшины и зароют в кибитках — до осени. Осенью из Теджена привезут густой сладкий арбузный сок и смешают с топленым маслом. И опять угощение.
Вот что такое весенние кочевья!
Но нынче год особый — военный год, и весна особая — военная. И к перекочевке готовятся как-то вяло, без радости. Не только потому, что овец и верблюдов стало меньше, — тревожно у нас в эту весну. По селу ходят упорные слухи, будто нас переселят на целинные земли, на Амударью.
Все началось с собрания, на которое приехал представитель райкома Довлиханов.
Представитель сказал, что район наш животноводческий и поэтому в производительном труде заняты лишь чабаны, а прочие не работают, тогда как по Амударье пустует плодородная, обильная водой земля. Ее там много, хватит и для скотоводства, и для земледелия, но обрабатывать некому. Говорил Довлиханов строго, и получалось у него так, точно все мы, живущие в песках, чуть ли не бездельники, не хотим работать. Старики обиделись, заворчали. Тогда представитель повысил голос. Он сказал, что старикам осталось мало жить и они обязаны подумать о молодых, а не использовать свой авторитет для того, чтоб подбивать людей на сопротивление правительству.
Тут поднялся Анкар-ага.
— Не лишнее ли ты сказал, парень? — спокойно спросил он.
— Я вам не парень! — закричал Довлиханов. — Я представитель райкома и говорю от имени партии!
— Если от имени партии и правительства — сохраняй спокойствие, говори разумно и уважительно, как положено говорить с народом. Разве тебя прислали оскорблять нас?
— Оскорблять?! Вот как вы заговорили? — Представитель достал из кармана блокнот. — Как фамилия этого агитатора? — спросил он, обращаясь к Сазаку. Тот не ответил.
— Меня зовут Анкар, — отчетливо произнес Анкар-ага. — Отца звали Аманлы. Записал? Что тебе еще надо?
— Ничего. Все ясно. Я вижу, ты вожак в этом стаде! Но не забудь: кроме вожака с бубенцом есть еще и пастух с палкой!