— Ты заметил, как старается Муса, он торчит здесь с утра, помогает. А как верхняя тетя подарок преподнесла, видел? — спросил Посалак.
— Видеть-то видел, да никак не пойму, что произошло? Помирились?
— Ягмур — автоинспектор, — усмехнулся Посалак, — а Муса, как ты, наверное, слышал, на днях покупает машину. Теперь понятно? У них без расчета ничего не бывает: ни часа времени, ни улыбки. Вот с утра помогает мне. Плов готовит. — Посалак встал. — Люди, появился на свет человек, имеющий непосредственное отношение к семье Куртиевых. — Посалак гордо откинул голову. — Разумеется, появление на свет нового человека — дело хорошее, но в этом мире, полном наслаждений, жить не так-то просто. А потому я прежде всего желаю нашему малышу вырасти настоящим мужчиной. И пусть он долго живет! Думаю, вы все присоединитесь к моим пожеланиям и поднимете бокалы!
— Муса! — окликнул я. — Оторвись от плова.
Муса с чайником в руке нерешительно шагнул к столу.
— Чай после пьют, сосед! Сперва вот это, — я протянул ему рюмку с коньяком.
Послышалось покашливание Огулнияз, Муса тоскливо посмотрел наверх и оставил рюмку.
— Я не пью, — вяло сказал Муса. — Сами ешьте и пейте. — Он боязливо посмотрел на брата. Заметив, что Посалак не обращает на него никакого внимания, наклонился к Ягмуру. — Дома все благополучно? — спросил торопливо.
Тот вежливо кивнул, но ничего не ответил.
Разговаривая с Посалаком, я незаметно наблюдал за Мусой. Именно на таких торжествах проявляется все светлое и веселое, что есть в человеке. Однако Муса оставался бесцветным и вялым. Казалось, он все время ждет окрика, так растерянно, неприкаянно он оглядывался по сторонам, так осторожно протягивал руку к чайнику. И чай пил экономно, не разбрызгивая ни капельки.
Почему он так скован? Все его чувства, все его желания надежно заперты. Человек в футляре. Вот он кто, Более точных слов невозможно подобрать.
— Ай, Муса, — снова Огулнияз.
Муса не двинулся, только поднял глаза вверх и застыл словно перед фотоаппаратом.
— Девушек пошли сюда!
Муса поставил пиалушку на стол и направился в дом, к женщинам. Вскоре оттуда вышли Бике, Гогерчин и Энеш. Очевидно, Энеш решила проводить сестер. По сверкающим ярким глазам молодой матери было видно, что она довольна жизнью. Улыбаясь, прошла она мимо отца, приостановилась около мужа и что-то шепнула ему. Парень смущенно улыбнулся, кивнул.
— Аю, Бпке! Идите быстрее, я хочу немного подремать.
Это, конечно, означает совсем другое: а ну-ка, не задерживайтесь возле мужчин.
Муса вернулся, сел рядом со мной, снова потянулся к недопитой пиале.