— Можно ли его таковым назвать… — Опустил голову сторож. Кетрин понимала, что мужчина чувствует вину за собой, отчего и страдает. Она с трудом привыкала к этой части своей работы, когда нужно было допрашивать потерпевших или свидетелей, мучившихся от увиденной жестокости.
Для нее самой смотреть на самые искалеченные трупы было уже довольно привычным делом, и она могла даже не поморщиться, но видеть испуганные, шокированные, опустошенные лица свидетелей и, тем более, родных погибших было самым тяжелым испытанием. Люди менялись на глазах — все принципы, по которым они жили, рушились в одну минуту, люди одномоментно осознавали всю ценность своей жизни и пересматривали планы. Они сразу понимали, что нет ничего важнее жизни и что нужно ценить каждую прожитую секунду, потому что завтра может никогда не наступить.
— Сэр, — прокашлялся Марлини, обращаясь к Лафаргу, — Вы сделали что-либо, чтобы предотвратить повторение подобных случаев?
— Мы ведем круглосуточное наблюдение за резервацией, регулярно опрашиваем индейцев, следим за их передвижениями и контактами. — Отчитался Лафарг, будто бы перед ним стоял сам министр. — Мы все равно не можем до конца предположить, когда вновь будет совершено убийство и уж тем более кто может быть следующей жертвой.
Осмотрев место, где был найден труп Кларка Майклза агенты не нашли там ничего стоящего. Ничего, что навело бы их на след убийцы или, по крайней мере, позволило бы предположить, когда будет совершено новое преступление.
— Ясно, — вяло произнес Марлини. Он зыркнул на Кетрин и произнес:
— Робинсон, я думаю, нам стоит опросить родных жертв.
— Да, ты прав, но мне кажется сейчас уже поздно, солнце скоро сядет. — Кет подняла глаза и, сощурившись, посмотрела на багряно-красное закатывающееся солнце, лишь на половину выглядывающее из-за горизонта. Сегодня был тяжелый день, может, мы сделаем это завтра? — С мольбой в голосе спросила она. К тому же повалил снег, его крупные хлопья оседали на одежде и волосах, и, тая, он оставлял агентов намокать.
Марлини и сам жутко устал, так что был рад просьбе девушки, но вида не подал и не замедлил съязвить:
— Робинсон, в Академии ты не была такой неженкой. Ты больше думала о работе. — С издевкой ответил он, как двусмысленно остановившись на последних словах. — Но, раз ты устала, давай поедем в отель. — Небрежно согласился мужчина.
— Я вообще мало соображала в Академии. Потому что, если бы я по-настоящему думала, я бы никогда… — Кетрин резко повернула голову, но тут же остановилась, увидев издевательский взгляд напарника.