— Агент Гордон, — окликнул его Лафарг, — агент Гордон, здесь один господин хочет поговорить, вернее, высказаться по поводу своих соображений относительно возможного преступника.
Для Майкла это была несказанная удача — он мог напрямую поучаствовать в деле. Естественно он и думать забыл о поручении, которое ему дали и тут же бросился к пастуху, внимательно выслушивая все те бредни, которые тот нес. Словом, все были успокоены — Лафарг и полицейские избавились от надоеды, Майкл нашел себе «стоящее» занятие, а пастух, наконец, нашел уши, готовые его слушать.
Но уже после первых слов его радость, вызванная ожиданием «подходящего» дела, сползла с лица как капли дождя. Поток сознания, вылитый помощником пастуха на агента Гордона мало чем отличался от упрямого максимализма подростка, с которым тот доказывает, что мир черно-белый. И через полчаса бессмысленного разговора Майкл вынужден был все-таки отправиться в лаборатории, оставив «свидетеля» с вежливой фразой: «Мы еще позвоним Вам».
* * *
В одном из кабинетов здания, служившего, чем-то вроде администрации поселения, оборудованного теперь для допроса, осталось трое — агенты и один из дежуривших вчера полицейских.
— Митчелл Лабриэтти? — Уточнила Робинсон, посмотрев на допрашиваемого. Тот кивнул.
Марлини стоял у двери и подпирал стенку. Кетрин посмотрела на него и, уловив немного безразличный взгляд, нахмурилась. Она сама начала допрос, в некоторой степени даже порадовавшись, что уже на первом совместном деле имеет возможность, не быть прихвостнем кого-то, а выполнять довольно самостоятельно всю работу.
— Вы можете рассказать, что случилось вчера ночью?
— Эээ…мэм, — начал говорить мужчина, — мы дежурили, как и всегда. Все шло нормально. Никаких происшествий не было. Все было спокойно. — С каждым словом он то и дело повышал голос, как будто пытался докричаться до агентов.
— Вы знаете, что вчера произошло убийство? На вашем участке!
— Знаю. — С виноватым видом кивнул Митчелл.
— Что Вы можете сказать по этому поводу?
— Ничего! Я же говорю, мы с напарником ничего не слышали! Все было спокойно. Неужели вы думаете, что я бы стал это скрывать?! — Пытался объяснить мужчина.
— Мы не знаем, сэр. Мы пытаемся это выяснить. Поймите нас. — Успокаивала его Робинсон.
— Я не знаю ничего. Спросите Курта, но он вряд ли что-то вам скажет. Он был рядом со мной и ничего не слышал! Мы уже все рассказали комиссару. Все по минутам, что говорили, что делали… — Оправдывался тот.
— Митчелл…Я могу так тебя называть? — Спросил осторожно Марлини, вступивший в разговор, наклонившись над столом.