– Ну и дела… – пробормотал Антон. – Прямо как в анекдоте. Кому рассказать – не поверит…
– Не вижу ничего смешного… – отозвалась Аня, – …такая темень… Это точно вход в подвал… нужен фонарь…
– Слушай, Крис брала фонарик! Во всяком случае, я ее просил об этом, и она утверждала, что взяла. Сходить бы, а!
– А ты не боишься, Антон, что, пока мы будем ходить за фонариком, стену опять замуруют?
– Ань! Ну мы же договорились, что никакой мистики тут нет! А значит, не замуруют… Не успеют.
– Ну тогда иди…
– А ты? – удивился ее бесстрашию Антон.
– А я буду стеречь эту дверь, чтобы ее не заперли! Это вполне можно успеть сделать, пока нас не будет рядом.
– Ань… но ведь… там темно… – Масляков показал рукой в провал за дверью. – Ты не боишься?
– Боюсь, но ведь надо же что-то делать… Тебе, кстати, тоже совсем небезопасно одному идти за фонариком, тем более что его уже давно могли предусмотрительно изъять.
– Может, тогда не ходить?
– Как хочешь…
– Схожу… Если нет фонарика, то я возьму… другое… не буду произносить вслух, чтобы… ЭТИ не догадались и быстренько не убрали бы…
– Иди… – глухо отозвалась Аня.
Масляков видел, что она действительно здорово боится.
– Ну… пошел… – сказал он и не сдвинулся с места.
– Антон! – Аня подняла к нему свои большие голубые глаза с белыми длинными ресницами. – Поцелуй меня, пожалуйста… – Увидев замешательство Маслякова, она добавила: – Нет-нет! Это не будет предательством по отношению к Криске… Ты так не думай! Мне просто очень страшно. Вдруг мы никогда больше не увидимся?
– Не говори ерунды! – Антон повернулся к девушке. Ее лицо было голубоватым от тени, наползающей из открытой двери в подвал, или от страха. Он обнял Аню за плечи, она прижалась к нему, крепко обхватив за шею. Некоторое время они постояли так, слушая, как быстро и тревожно бьются сердца друг друга. Потом Антон немного отстранился, взял в ладони лицо девушки и, едва касаясь, поцеловал в губы.
– Ничего не бойся, – сказал он. – Я сейчас принесу фонарь, и мы обязательно выберемся отсюда.
Аня еле кивнула, и Антон, не оборачиваясь, пошел по коридору в комнату, отведенную для девочек.
У Кашубы не было часов, но через некоторое время она поняла, что ждать Антона больше не стоит. Он не придет. В домике Наф-Нафа она осталась одна. И если она не успеет выбраться через этот подвал, то сгинет туда же, куда сгинули и все ее бывшие одноклассники. Ей очень хотелось заплакать, но теперь, впервые в жизни, она осознала полную бесполезность слез, хныканья и жалоб на судьбу. Она осталась одна, и никто ей не поможет.
Аня вздохнула, заплела длинные волосы в тугую косу, чтобы они ей не мешали, и стала спускаться вниз по лестнице. Ей оставалось сделать один шаг до того места, которое уже не будет освещено из коридора, когда дверь за ее спиной захлопнулась и она оказалась в кромешной темноте. Девушка птицей взлетела по лестнице и дернула за ручку дверь. Ее уже было не открыть. Она даже услышала последний поворот ключа в скважине. Все. Ее заперли в подвале. Но зачем? Кому все это нужно?