– Про ложь и течение времени – это тоже с точки зрения астрологии?
– Да. А еще я читал, что сапфир делает человека спокойным, укрощает страсти, помогает преодолеть страхи и... Даже не поверишь, что еще!
– Что?
– Лень! Слушай, а ты, случаем, не Козерог по гороскопу?
– Нет... – опять удивилась Яна. – Я – Телец. А что, у Козерогов сапфир лень не укрощает?
– Дело не в этом. Для Козерогов сапфир опасен.
– Чем?
– Не знаю. В книге не написано. Сказано только, что Козерогам носить сапфир нельзя.
– Да-а-а... Интересный камень. Откуда у вас такое богатство?
– Я тебе расскажу, но... только тогда, – стал серьезным Шереметьев и забрал у нее кольцо, – когда ты по собственной воле согласишься надеть его...
– Ну тебя, Витька! – решила свести дело к шутке Яна, хотя все внутри ее трепетало и сжималось в комок. – Сейчас не девятнадцатый век. Развел тут тайны дворцовых переворотов...
– А кольцо, между прочим, восемнадцатого века, – сказал он.
– Не может быть!
– Может.
– И про это не расскажешь?
– Сейчас не расскажу.
– Ну и ладно! – Яну что-то кольнуло в сердце, но она решила не обращать на это внимания.
Дома Яна крепко задумалась. Ей уже давно казалось, что Витька видит ее насквозь и потихоньку исподтишка над ней посмеивается. Конечно, она нравится ему, но только как хорошенькая девочка, с которой не стыдно пройтись по улице или сходить на дискотеку. Похоже, он понимает, что она встречается с ним просто так, а мечтает совсем о другом человеке. Неужели это из-за кольца, которое позволяет чувствовать ложь? Нет, не может быть! Витька же не носит его. Оно лежит себе тихонечко в их шикарной квартире и никаких магических лучей не испускает. Глупости все это!
* * *
Несмотря на то что некоторый страх перед сапфировым кольцом остался, Яна продолжала встречаться с Шереметьевым. О его фамильном камне они больше не говорили. Яна сначала довольно часто его вспоминала и старалась при Витьке поменьше хитрить, а потом постепенно все как-то отошло на второй план и почти забылось. Этому очень способствовал легкий характер Шереметьева. Проявлению его жизнерадостности не мешала даже загипсованная нога. Для дружбы эти его качества были очень подходящими, а вот для другого... Яне хотелось страдать от любви, умываться слезами, строить козни разлучнице – в общем, пройти тяжкий путь от страдания к радости. Все это в полной мере было предоставлено ей Танькой и Князевым. Яна находилась в пути, до радости было еще далеко, но надежды она не теряла. У Шереметьева она довольно часто теперь встречалась с Князевым и вела себя с ним так тонко, что, по ее мнению, всегда выгодно отличалась от заторможенной Самохиной. Юра пока этого не замечал, зато заметил Витька.