– Ты посмотри, что любовь с людьми делает! – восхищенно заметила Яне Самохина, кивнув в сторону Юльки, потом испугалась, что сказала лишнее, и из нее, как из рога изобилия, полились утешения и комплименты в адрес подруги: – Но ты, Яна, все равно лучше, даже со своей божьей коровкой. А если бы ты надела тот наряд, в котором была на суаре, то на Широкову никто даже не обернулся бы. Только... Я тебя умоляю, сними ты эту дурацкую резинку с волос!
Яна раздраженно мотнула головой и сказала:
– Таня, воспринимай меня как сопровождающее тебя лицо и ни на что больше не обращай внимания. Мне абсолютно все равно, как я выгляжу.
Ей действительно было все равно, но Шереметьева в толпе она все-таки искала. Яна понимала, что надеяться ей не на что, особенно после встречи у забора детского сада, но видеть его она очень хотела.
– Не понимаю, куда Юра запропастился, – пробормотала Таня, которая тоже глазами искала в толпе Князева.
Через некоторое время в двери зала вошли Юра, Шереметьев и с ними... Юлька Широкова.
– А они хорошо смотрятся, правда, Таня? – прошептала Яна, во все глаза глядя на Витю и Юльку.
Юлькино черное с белым платье действительно идеально подходило к шереметьевскому черному джемперу с узкими белыми полосками по вороту и рукавам. Шереметьев с Широковой напоминали пару фигуристов в костюмах для показательного выступления. Оба они к тому же были черноволосыми, смуглыми и кареглазыми. Яна почувствовала, что у нее безвольно подгибаются колени.
– Янка, что-то ты мне не нравишься... Ты какая-то бледная... – взяла ее за руку Самохина. – Хочешь, мы немедленно же пойдем домой?!
– Ну что ты! Я не стою таких жертв с твоей стороны!
Таня не успела ответить, потому что Князев их заметил и потащил к ним Витьку с Юлькой. Яне казалось, что нарядный зал сузился до размеров портрета, висящего на стене квартиры Шереметьевых. Яркие наряды и веселые лица пришедших на дискотеку девчонок и парней как бы размылись в неопределенные пестрые пятна портретной рамы, внутри которой она видела одного только Витю.
Шереметьев наткнулся на Янин взгляд и нервно дернулся. В тот же момент зазвучала медленная музыка, и Юлька немедленно положила руки ему на плечи. Они начали танец посреди зала одни, и это еще более походило на танец фигуристов. Яна нисколько бы не удивилась, если бы вдруг увидела на их ногах коньки. Она не могла отвести от них глаз. Вскоре Юлька тоже заметила потрясенную Кузнецову и, бросив на нее торжествующий взгляд, зашептала что-то Вите на ухо, почти касаясь губами его шеи.
Тогда Яна сказала себе, что на этой дискотеке уже все в порядке: Танька пристроена к Князеву, Витька – к Широковой, а ей пора идти домой, поскольку она здесь все равно никому не нужна, а значит, абсолютно лишняя. Она двинулась к выходу прямо сквозь танцующие пары. Она не планировала проходить мимо Юльки с Шереметьевым, но ее оттеснили прямо к ним, и Яна быстро отвернулась, чтобы не встречаться с ними глазами. От резкого движения головы старая детская резинка лопнула, золотые волосы рассыпались по плечам, а смешная красная божья коровка отлетела в сторону. Но Яна этого не заметила. Она думала только о том, как бы ей все это выдержать, не сорваться, не броситься бежать, не разрыдаться в голос.