Знание-сила, 2001 № 08 (890) (Журнал «Знание-сила») - страница 50

Впереди – новый скачок познания. Как видим, отчасти его спровоцировал страх – страх перед вирусами. Мне тоже пришлось испытать нечто подобное (оттого, быть может, я и решил сесть за эту статью). Когда- то, памятуя слова Мелькиадеса «я умер от лихорадки в болотах Сингапура», я не поехал в Индонезию наблюдать за обезьянами, в Африку за жуками и в Бразилию на экологическое сборише. Там же свирепствует лихорадка Ку! Но обмануть духов- рэккенов не удалось: недавно они явились сами, принеся на своих нартах вирус ветряной оспы. Этот детский недуг превратил меня в безглазую рыбу, хватающую воздух, затем в дракона с огненными ноздрями и красной чешуей. Еще чуть-чуть, и осталось бы только «мокрое место». Но болезнь отступила, и что удивительно – необыкновенно обострился вкус к жизни. Я стал различать цвета и птичий гомон. Запланировал несколько авантюрных путешествий. И даже думаю проставить в загранпаспорт африканские визы.

Продолжаем публиковать рассказы доктора экономических наук, бывшего министра экономики России Евгения Григорьевича Ясина о событиях, происходивших в российской экономике в девяностые годы. Беседу ведет корреспондент радио «Эхо Москвы» Ольга Бычкова.

О. Бычкова: – В начале девяностых, когда цены были освобождены, они сразу сташ астрономическими. вообще рубли стали исчислять в цифрах астрономических – и сразу появились так называемые условные единицы. Это стыдливый эвфемизм, который до сих пор заменяет нам официальное название долларов США. На самом деле, это стыдно для экономики страны – исчислять все, что только можно, не своей валютой?

Е. Ясин: – Приличной стране, конечно, приличествует такая национальная валюта, в которой исчисляются все цены, все суммы денег. Но в экономиках слабых или переживающих кризис довольно часто национальную валюту однозначно «привязывают» к какой то твердой валюте или к корзине валют.

О. Бычкова: – Официально? Так, как сразу объявили в прибалтийских странах?

Е. Ясин: – Да, в Эстонии, например, сразу «привязались» к немецкой марке. А в Аргентине какое-то время национальной валюты вообще не было, просто ходили доллары США. Знаете, как в известном анекдоте: ихние доллары – это же наши баксы!

Как получилось, что баксы стали нашими? Это очень интересная история. Если помните, до реформ в советское время был твердый курс рубля, выраженный в золоте, и золото служило переводчиком в доллары, поскольку доллар тоже до определенного момента был привязан к золотому содержанию. Президент Никсон к концу своего правления отменил золотую базу доллара; но для нас постоянным осталось отношение 62 копейки за I доллар.