Ничего, подумал он, скоро все кончится, так или иначе, но кончится. Тогда можно будет пойти домой, побриться, надеть белую рубашку с галстуком и серый летний костюм – и заехать за Кристин Максуэлл. Он отвезет ее куда-нибудь поужинать – неважно, что он ей этого не обещал. Они будут пить из высоких бокалов коктейли с кубиками льда, танцевать, а потом он проводит миссис Максуэлл домой, и перед тем, как расстаться, они за стаканчиком спиртного поговорят об Антарктике.
Великолепная перспектива.
«Мне бы работать где-нибудь в рекламном агентстве, – подумал Хейз. – Освободился бы в пять часов и сейчас сидел бы себе и потягивал мартини...»
Время.
Он посмотрел на часы.
Боже, какого черта она там копается? Он нетерпеливо протянул руку к звонку, но не успел нажать его, как дверь открылась.
Из всех, кого он встречал за сегодня, Фелиция Пэннет, безусловно, была самой холодной особой. И не только сегодня, а за всю неделю. За весь год. Другого слова, казалось, для нее и не подберешь. Она была холодной – настолько, что, стоя рядом с ней, можно было простудиться.
У нее были прямые черные волосы, а прическа... В тюремных парикмахерских такую, наверное, называют «паучок», или «клоп», или еще каким-нибудь насекомым. Как бы там ни было, волосы были подстрижены очень коротко, за исключением завитушек, которые, словно насекомые, расползались по лбу.
Глаза были голубые, но теплоты в их голубизне не было. Такую голубизну можно иногда увидеть в глазах белокожей блондинки или огненно-рыжей ирландки. Но у тех жесткий голубой цвет смягчается светлыми волосами. Волосы же Фелиции Пэннет были чернее чернил, и это сбивало температуру голубых глаз много ниже нуля.
Нос, как и волосы, был слегка укорочен. Поработали над ним профессионально, однако Хейз мог распознать укороченный нос за сто шагов. Теперь у Фелиции был типично американский нос, какой подобало иметь тому, кто вращается в аристократических кругах.
Холодный нос холодной женщины. А рот ее, без всяких следов помады, был тонким и бескровным.
– Извините, что заставила ждать, – сказала Фелиция, но в голосе ее не было ни капли сожаления.
– Ничего страшного. Можно войти?
– Пожалуйста.
Удостоверение личности ее не интересовало. Хейз прошел за ней в квартиру. На Фелиции были ледяной голубизны свитер и черная юбка. Бледно-голубые сандалии держались на ремешках, а ногти на ногах, как и длинные холеные ногти рук, были выкрашены ярко-красным лаком.
Квартира, как и ее хозяйка, тоже излучала холод. Не особенно разбираясь в современном интерьере, Хейз тем не менее сразу определил, что квартира обставлена мебелью, которой в обычном магазине не купишь. Эта мебель изготовлялась по заказу.