На третью ночь он появился между внешним и внутренним костром, вскочил на груду камней и унес с собою Ирма, сына Ирка, который должен был стать во главе племени. Это была ужасная ночь, у них ярко пылали огромные костры, и они сами с криком метались вокруг них, так что лев даже выпустил Ирма. При свете костра они увидели, как Ирм вскочил на ноги и бросился к ним, но в два прыжка лев схватил его снова. С тех пор они не видели Ирма.
Вместе с вселившимся в них ужасом, для них исчезла вся прелесть весны. Уже пятерых недоставало, а следующие четыре ночи прибавили к пяти еще троих. Ходить за пищей казалось бессмысленным, никто не знал, что ожидало его ночью. Все женщины с утра до вечера собирали хворост и сучья для ночных костров. Охотники делали свое дело плохо. В эту теплую весеннюю пору к ним пришел голод, как до сих пор бывало только зимой. Они могли бы перекочевать, если бы у них был вождь, но у них не было вождя, и никто не знал, куда идти, чтобы скрыться от льва. А старый лев только жирел, благословляя небеса, создавшие такую прекрасную породу людей. Двое маленьких детей и мальчик постарше погибли во время новолуния и тут, впервые, сморщенная хранительница огня вспомнила во сне об Юдене и Уг-Ломи и о том, как был убит Уйя. Всю свою долгую жизнь прожила она в страхе перед Уйей, а теперь она жила в страхе перед львом. То, что Уг-Ломи мог действительно убить Уйю, — этот Уг-Ломи, который на ее глазах появился на свет, — казалось ей немыслимым. Лев был Уйя, все еще продолжавший искать своего врага!
И вдруг произошел этот странный случай с Уг-Ломи. Далеко по ту сторону реки они заметили какое-то небывалое несущееся чудовище, внезапно распавшееся на две части: человека и лошадь. За этим зловещим предзнаменованием, на той стороне реки, показался, как призрак, Уг-Ломи… Да, все это было ясно! Уйя наказывал их за то, что они не умертвили Уг-Ломи и Юдену.
Солнце сияло еще высоко на небе, когда мужчины вернулись на ночлег, и никто не знал, что ожидало их ночью. Они были встречены рассказами об Уг-Ломи.
Старуха переправилась через реку и показала им на противоположном берегу оставшиеся следы. Сисс-Следопыт признал их за следы ног Уг-Ломи.
— Уйя требует Уг-Ломи, — кричала старуха, стоя на том берегу реки, как бронзовая статуя в лучах заходящего солнца. Она махала руками, из ее горла вырывались странные звуки, только по временам переходившие в членораздельную речь, но общий смысл их был таков: «Лев требует Юдену. Он приходит каждую ночь искать Юдену и Уг-Ломи. Когда он не находит их, он приходит в ярость и умерщвляет нас. Отыщите ему Юдену и Уг-Ломи! Ему нужно Юдену, которую он хотел иметь, ему нужно Уг-Ломи, которого он отметил словом смерти. Отыщите Юдену и Уг-Ломи!»