Шапронов при подготовке к операции и выборе места атаки и рассчитывал на такой результат. Но когда по «Викингу» стали попадать, а враги массово кинулись спускаться по скату, заключил, что его песенка спета. Ан нет. Арифметика не подвела.
Время боя казалось вечностью, но, взглянув на часы, командор понял, что с момента начала акции в реальном времени прошло не более двадцати минут. За это время было уничтожено без малого две сотни танков. Огнем из укрытия в упор.
Но что же Маляр?
Поскольку еще не поступали сообщения из Скайбокса о победе или поражении одной из сторон, было очевидно, что Малярийкин жив!
* * *
Малярийкин сидел в «Мамонте», вдыхая открытым ртом угарный газ, дым и копоть. Машина горела. Судя по тому, что звуки за пределами башенной брони перестали срываться в какофонию выстрелов, бой был окончен.
Чем?
Результат прекрасно наблюдался через открытый люк. Две сотни машин его «скоростной» танковой колонны преследования пылали свечками и пускали в небо дымок. Интересно, но упомянутый результат бойни наблюдался только через люк. В монитор камеры ноктовизора смотреть бессмысленно – яркие всполохи огня слепили глаза.
Попадание в его машину было очень мощным. «Рельса» – что тут скажешь? Спасла лишь броня. Если бы Малярийкин считался обычным бойцом, рядовым игроком команды, на этом попадании он поставил бы точку в сегодняшнем бою. Если честно, очень хотелось, чтобы игра закончилась. День был страшно долгий. Малярийкин просто смертельно устал. Глаза слипались. Никаких сил, ни физических, ни моральных, для продолжения схватки не имелось.
Однако со «сливом» Маляру сегодня не везло. Он был лидером команды и проиграть мог, только умерев или потеряв машину. Потеряв полностью, лишившись хода и возможности стрелять из орудия.
Можно попытаться дождаться Байбулатова – тот, судя по ответному сообщению в чате на экстренный запрос Малярийкина, должен прибыть сюда уже минут через сорок. Однако дождаться Байбулатова вряд ли позволит Шапрон.
Шапрон. Шапрон.
Для Малярийкина было очевидно, что огонь по его колонне вел единственный танк. А раз так, сомневаться в том, кто сидел в кабине пилота этого танка-героя, не приходилось.
Шапронов, конечно, был молодец. Красавец.
Но тут возникал вопрос.
Малярийкин не сомневался в том, что Шапронов опознал его машину. «Мамонт» вообще сложно спутать с чем-то иным. А уж «Мамонт» Малярийкина – тем более. Но вокруг цвела подвальной дыркой глубокая ночь. В этих условиях было возможно все.
Однако Шапронов его узнал. Сто процентов. Этот вывод подтверждал простой факт – второй залп, который дал по колонне командор-снайпер Шапронов, был сделан в машину Малярийкина. Таким образом, Маляр потерял сознание в первые же секунды боя. И активного сопротивления не оказывал. Интересно, что остальные машины, если не удавалось уничтожить их первым выстрелом, Шапронов немедленно добивал. А вот по танку Малярийкина ударил один раз и больше не трогал. Совпадение?