– Да затем, чтобы ты понял, братюнь. Если не виноват один человек, то виноват другой. Если я не виновен в смерти Калмышева и его девушки, то виновен кто-то еще. Надеюсь, ты допетрил, кто именно?
Маляр допетрил.
* * *
Надо сказать, Шапронов Малярийкина не подвел. Спустя ровно сутки после визита супергероя в дверь снова требовательно постучали.
Малярийкин привычно прошаркал к двери. Привычно отпер, даже не ставя на цепочку. Посмотрел. Широко распахнул дверь, делая приглашающий жест рукой.
Через порог шагнула Элена.
Такая же Прекрасная, как всегда. Такая же гладкая и воздушная. Такая же тонкая и возвышенная. Малярийкин моргнул. Перед глазами за мгновение промелькнули кадры их последней встречи. Вот Лена с «глоком» разносит мозги чеховским отморозкам. Вот Лена в спину убивает засевшего в кладовке бандитского паразита. А вот швыряет собакам отравленное мясцо.
За спиной Лены на секунду мелькнуло крупное мужское лицо. Лена сделала жест, лицо испарилось. Водитель или охранник. Ясно.
Лицо самой Лены в это же время изображало крайнюю возвышенную радость. Очень естественную после годичного расставания.
– Отлично выглядишь, Маляр! Вижу, у тебя работы невпроворот.
– Я тоже рад тебя видеть, Лен. Ну, проходи.
Но она осталась стоять. Маляр с удивлением заметил, что губы ее дрожат.
– Я искала тебя, Маляр, – воскликнула гостья неожиданно хриплым голосом.
– А я старался, чтобы не нашла.
– Зачем?
– Чтобы ты не видела меня таким.
– Раненым? После больницы?
– Поломанным.
Элена проглотила комок. Отвернулась.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Не точно. Но догадаться несложно.
– Надеюсь, меня ни в чем не винишь?
– А разве ты в чем-то виновата?
– Звучит как упрек.
– Звучит как звучит. Я помню… ты сказала при мне однажды, что ты всегда невиновна. И, знаешь, глядя на тебя сейчас, я охотно в это верю… Лена, знаешь, лучше ты меня прости. Я исчез тогда… мне стоило за год хотя бы тебе позвонить.
Элена очень глубоко вздохнула, словно сбросила гигантское напряжение.
– Вот тут ты прав, стоило, – сказала она бесцветно.
– Прости меня, – повторил Маляр.
Она снова развернулась к нему. Резко. Бриллиантовые глаза, такие же зеленые, как и триста шестьдесят пять дней назад, сверкали и переливались. В них были… слезы. Очень удивительные в таком человеке.
Сделав два резких шага, Лена прижалась к его плечу лицом.
Липкое тело Малярийкина, поломанное, усталое и не видевшее женщины все тот же проклятый год, отреагировало как полагается. Чуть отодвинув от себя Лену, Маляр поправил вздувшиеся штаны, той же рукой огладил ее волосы. И мягко подтолкнул в сторону грязной койки.