Этот день стал самым мрачным в жизни Лейтона. Даже смерть в эту минуту показалась бы ему избавлением. Он и не догадывался, что именно с этого момента его жизнь круто изменится. Мысль о спасении показалась бы ему безумием. Ведь негодяй, ставший свидетелем его последнего унижения, грубый мужлан, полный презрения к никчемному аристократу, был несомненно счастлив видеть бесславный конец потомка некогда славного рода. Это был простой капитан, с дурными манерами, достаточно жестокосердый для того, чтобы не поверить в обещание джентльмена расплатиться при первой же возможности. Он лишь расхохотался в лицо Лейтону, заставив изнеженного, надушенного лорда стать простым слугой на Пердите, его корабле, чтобы отработать долг до последнего пенса.
А Пердита, бригантина капитана Седжвика Кристофера не имела ничего общего с пузатыми, изъеденными червоточиной купеческими кораблями. Это был шестнадцатипушечный корабль, а официальное каперское свидетельство, хранившееся у капитана, позволяло безнаказанно уничтожить любое судно, на которое пало бы подозрение в неповиновении Короне. И пока Англия и Франция, не в силах решить свои разногласия миром, истекали кровью в Семилетней войне, Пердита рыскала по морям, умножая славу своего короля и благополучие своего капитана.
Ничего не зная об этой стороне жизни, которая показалась ему сродни аду, ещё не придя в себя после собственного недавнего разорения, изнеженный юный лорд вдруг неожиданно почувствовал, что должен выжить любой ценой. Дав зарок исполнить все, к чему обязывали его честь и фамильная гордость, Лейтон принял свою судьбу, твердо зная, что придет однажды день, когда он вернется, чтобы отомстить за позор, выпавший на его долю. Его месть будет страшна и никому не удастся избежать возмездия.
Первые дни и месяцы в открытом море стали для него не только тяжким испытанием, они сослужили и хорошую службу, ибо закалили его и сделали зрелым мужчиной, способным переносить лишения без единого слова жалобы. Он, от рождения стоявший на самой вершине социальной лестницы, теперь безропотно драил палубу, смывая кровь и грязь, а рядом с ним орудовал шваброй загорелый оборванец. Лейтон узнал, каково закоченевшими руками убирать паруса, когда от усталости и соленых брызг режет в глазах и уже невозможно отличить холодное серое небо от серо-стальной пучины моря. Вскоре он стал канониром, и в бою, когда матросы готовились кинуться на абордаж, от Лейтона зависело многое. И когда, промерзнув до костей и полуживой от усталости, он валился на койку в тесном и душном кубрике, единственное, что давало ему силы выжить, была мысль о мести.