Расковыряла бронированную дверь и вползла в свое жилье.
Атаман тут же улегся возле калошницы. Я на негнущихся ногах дошла до кухни, налила миску воды. Атаману не нужна была вода, но я знала, что ему будет приятно снова какое-то время обладать миской. Поставила посуду на пол, бросила рядом старый плед. Деда Гоша отозвался вроде как одобрительно, что, дескать, давно пора сюда охранника, а то ходят разные и не переобуваются.
Пустила воду в ванну.
Автоматически накидала трав, соли, накапала ароматических масел. Швы?… нет, не смогу без ванны… пусть щиплются…
И, раздевшись, залезла в теплое ароматное пространство. Подложила под шею специальную подушечку для ванны… и так и задремала, оставив тонкую струйку горячей воды стекать в мое мокрое ложе.
Конец. Не совсем, конечно… но на сегодня – конец…
В пятницу есть шанс встретить кого-то весьма надежного… если сумеете распознать его за волнами накатывающих эмоций
Через пятнадцать или двадцать минут я все же вылезла из ванны и добралась до моей любимой кушетки на кухне. Сдернула покрывало, упала в постель.
Здравый смысл подсказывал смазать зашитые Белкой порезы каким-нибудь антисептиком. И принять обезболивающее. Но здравый смысл не смог бороться с изнеможением, и я провалилась в иное измерение. Последней мыслью была мысль о Вадиме. Каково ему там, после боя? Оказал ли ему помощь Константин… или кто-нибудь еще из их славной компании?…
Сон был темным, густым, лишенным каких-либо проблесков; сладостным, тянущимся, как мед, и не оставившим ни единого воспоминания. Я закрыла глаза – и открыла их снова. Но на часах было уже девять, а из окна били косые лучи майского солнышка. Пятница. День сорванного совещания в дорогой редакции.
Почему-то обычная повседневная жизнь, в которой требовалось зарабатывать себе на хлеб насущный, казалась страшно далекой, как будто нереальной. Все эти приходы и уходы, мелкие стычки из-за неплотной посещаемости, и бизнес-ланчи в ближайшем ресторанчике, и даже наши любимые авторы… как будто другой мир, другая планета. Неужели я с понедельника к этому вернусь?…
И тем не менее требовалось себя поднимать.
Я лежала, разглядывая разводы на стеклах.
Говорят, если вы проснулись и у вас ничего не болит – вы умерли. Судя по ряду признаков, я была на сей раз живее всех живых. А все-таки как чувствовал себя Вадим? Нашел ли свою машину?…
Если бы не Анур, я была бы мертва. А теперь даже не могла сказать Ануру спасибо. Оставалось только надеяться, что он… сам понимал… и, может, чувствовал. Остатком своей сущности, там, глубоко в белемните. Но здравый смысл подсказывал – Анур как личность больше не вернется.