Кейтлин Пейн стояла в подсобке бара «У Пита». Здесь же находились Калеб, Сэм, Полли и десятое полицейских. Внимание их было приковано к небольшому, разбитому вдребезги окну, через которое было видно тёмное небо, освещённое светом полицейских сирен. Кейтлин гадала, что могло произойти с её дочерью. Скарлет – смысл всей её жизни – была где-то далеко, в ночи, одна и наверняка испугана. Эти мысли разрывали Кейтлин сердце. Хуже мысли о том, что дочь пропала, была мысль о том, кем она стала. Кейтлин никак не могла выкинуть из памяти воспоминание о последнем взгляде дочери, который она увидела перед тем, как та выпрыгнула в окно. Это была уже другая Скарлет.
Это было какое-то другое существо.
Кейтлин содрогнулась, думая об этом. Как бы она ни старалась отогнать от себя подобные жуткие мысли, она понимала, что не ошибалась. Кейтлин отказывалась принимать реальность, отказывалась верить, что Скарлет больше не была обычным человеком, что Скарлет стала настоящим вампиром. Кейтлин пыталась убедить в обратном Эйдена, священника, Калеба и, главное, саму себя в надежде, что причина крылась в другом. Больше от правды бежать она не могла. У неё иссяк запас невинных объяснений происходящего.
С замиранием сердца Кейтлин всмотрелась в темноту ночи. На этот раз она всё видела собственными глазами. Её дочь превратилась в вампира и напала на человека, получив от этого сверхчеловеческую силу. Она отшвырнула крепкого мужчину в стену, словно зубочистку, а потом с такой молниеносной скоростью выпрыгнула из окна, что не оставалось сомнений в том, что обычный человек просто не мог этого сделать. Кейтлин также понимала, что как бы они ни старались, поймать Скарлет им не удастся – полиция просто тратила время впустую.
Этот случай также отличался от других тем, что Кейтлин была не единственной свидетельницей превращения дочери. Она видела, как изменились в лице Калеб, Сэм и Полли. Она видела, что они были не только шокированы, но и испуганы. Скарлет, человек, которого они любили больше всех в мире, была уже не той, что прежде.